English version of the article

УДК 111

DOI: 10.17072/2078-7898/2016-2-54-60

«МАТРИЦА» БОЛЕЗНИ ЧЕЛОВЕКА
В СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОМ ИЗМЕРЕНИИ

Галочкина Наталия Евгеньевна
аспирант кафедры социально-гуманитарных наук

Нижегородская государственная медицинская академия,
603950, Нижний Новгород, пл.Минина и Пожарского, 10/1;
e-mail: galonatasha@yandex.ru

В современных исследованиях вопросу о философской структуре болезни уделяется недостаточно внимания. Существует несколько концепций относительно поисков философской сущности данного феномена— объективная, субъективная, гибридная, альтернативная и социальная. Однако ни одна из них не представляет комплексного философского анализа морфологии болезни.

В статье представлены результаты философского исследования структуры феномена болезни. Структура болезни изображается в виде «матрицы» системы двоичной кодировки, где первый код «бытие-в-себе» соотносится с количественно-качественным нейтральным значением «0». Это означает, что болезненное состояние заложено в живой материи априорно пространством жизненного мира, Хотя данный код и допускает влияние из вне, он существует как данность по необходимости. Второй код «бытие-для-нас» содержит в себе все известные критерии человеческого бытия — биологические, социальные, историко-культурные, духовные, ментальные идр. и обладает собственными количественно-качественными характеристиками. Он содержит количественно-качественный синтез различных измерений человеческого бытия и соотносится с положительным значением «1».

Имплицитный код болезни трансформируется в эксплицитные «символы болезни» путём декодирования, осуществление которого проходит в три этапа. Декодирования «матрицы болезни человека» сопровождается деривационным процессом. В результате та или иная вариабельность «изображения болезни» проецируется во внешний мир.

Ключевые слова: болезнь; человек; матрица; матричная структура болезни; двоичная система кодировка; «бытие-в-себе»; «бытие-для-нас»; декодирование; деривация; «символы болезни».

Введение

Доступ в мир болезни человеческого существа весьма затруднителен. Обитель её влияния, во многом скрытая от нашего взора, расположена одновременно как минимум в трёх пространственных измерениях бытия— на границе биологической телесной, социальной и ментальной (духовной) ипостасей человека. Зачастую о болезни пытаются судить на основе деструктивных функциональных изменений, протекающих в организме индивида, обладающих естественной природой. Такого рода взгляды присущи во многом представителям естественно-научных отраслей знания, прежде всего медицинской, биологической. Но учение о болезни давно перестало быть привилегией естествознания по причине невозможности объяснить с биологических позиций её многоаспектность применительно к человеку, и оно трансформировалось в проблемное поле философии.

Впервые апорию «естественно-научной картины» болезни осознали западные философы. Это спровоцировало философский научный резонанс, что выразилось в появлении «объективной», «субъективной», гибридной и альтернативной концепций болезни. Сторонники объективного направления, прежде всего С. Boorse [12], J.Lennox [18], K. Rothschuh [19],характеризовали болезнь с позиций «реальной сущности», т.е. её биологической основы. Эти взгляды не привнесли ничего нового в философскую концепцию болезни, так как под «реальной сущностью» скрывались известные медикам и биологам естественные механизмы болезни. Авторы субъективной концепции болезни, такие как L. King [17], T. Englehardt [15], Ж.-П. Сартр [11, с. 128–129], утверждали, что сущность болезни «субъективна», «номинальна» и оценка тех или иных состояний как болезненных зависит от господствующих субъективных представлений. Они отвергали естественные критерии болезни. В начале 90-х гг. XX вA. Caplan [14] И J. Wakefield [21] предложили некий компромисс в споре эпигонов «объективной» и «субъективной» концепции, утверждая, что под болезнью следует понимать те субъективные состояния, которые имеют естественную болезненную этиологию. Эти взгляды лишь синтезировали объективные и субъективные идеи, не дав главный ответ на вопрос о структуре болезни. Ряд философов — W.M. Brown [13], P.H. Schwartz [20], G. Hesslow [16] — вообще не признавали сущностных основ болезни, считая её областью практики и лингвистики.

В отечественной сфере философского познания болезнь рассматривается в рамках диалектического материализма, с позиций движения и изменения живой материи на базе трёх универсальных гегелевских законов: единства и борьбы противоположностей, перехода количества в качество, а также закона отрицания отрицания. Прежде всего это исследования А.А. Королькова и В.П. Петленко [7], Ю.К. Абаева [1], И. Калайкова [6], Ю.А. Лукина [9]. Подобный подход не привнес практически никаких новаторских идей в изучение феномена болезни, кроме философских принципов бытия, которые лишь придали иную форму интерпретации уже давно известной в медицине «реальной», биологической сущности данного феномена с позиций диалектического изменения и движения естественной материи. Между тем ни в западной, ни в отечественной литературе не уделялось внимания философскому анализу структуры болезни.

Цель данная статьи — попытка представить структуру болезни в виде матричной системы двоичной кодировки, которая может быть использована при изучении морфологии болезни в целом, чем и объясняется актуальность исследования. Основными задачами выступают: во-первых, выявление содержания двоичной кодировки болезни; во-вторых, выделение структуры и элементов кодов болезни; в-третьих, обоснование процесса проявления матричной структуры болезни во внешнем мире.

Изучение структуры феномена болезни проводится на основе диалектического метода, включающего в себя принципы системности и целостности. В рамках системного подхода отдельные элементы структуры болезни рассматриваются в контексте единой матричной системы. Принцип целостности предполагает сохранение идентичности кодов «матрицы» болезни при вариабельности эксплицита «изображения болезни». В рамках принципа элементаризма цельная матрица болезни заключает в себе два элемента (кода), состоящие, в свою очередь, из исходного множества элементов. С помощью метода абстрагирования возникает возможность представить её универсальное строение с позиций философии, отвлекаясь от конкретных, общепринятых характеристик

«Код» болезни человека

Феномен болезни парадоксален и многоаспектен. Каждый из живущих людей в той или иной степени переживает опыт болезни, когда на биологическом уровне происходят количественно-качественные структурные изменения телесной субстанции, каким-либо образом отражающиеся на форме мышления и социальной активности. Это совсем не означает, что все пережившие болезнь имеют её следствием серьёзные ментальные метаморфозы. Это означает лишь только то, что люди, пережившие более серьёзный опыт болезненного состояния и сумевшие перешагнуть через него, невольно оказываются в качественном противостоянии, возникающим между больной телесной субстанцией, её социальным конструктом и сознанием или осознанием собственного «Я» в состоянии болезни. Отсюда следует, что, с одной стороны, болезнь можно рассматривать как негативное состояние человеческого существа, что, несомненно, будет побуждать индивида обращаться к всевозможным способам вернуть себе состояние здоровья. С другой стороны, болезненное состояние служит неким инструментом для выработки стратегии биологической адаптации, общественного поведения с учетом социального конструкта болезни и, как результат, формирования собственного «Я-образа». Болезнь тела представляет собой своего рода импульс, на основе которого развивается та или иная форма мышления и способ биосоциальной жизнедеятельности индивида.

В этом случае возникает весьма справедливый вопрос об истоках такого рода взаимосвязей. Применительно к человеку он должен рассматриваться преимущественно в составе целого, составляющего его существо, по причине того, что его континуум включает в себя суть не только примитивного биологического порядка, но и эссенциальной основы более высокого социального и особенно ментального уровня.

Из вышеизложенного следует, что болезни человека присуще многомерное устройство. Здесь на первый план выходит серьёзная проблема соотношений болезни, тела, духа (сознания), подвергшихся воздействию социальных конструктов и их общей детерминанты. Такого рода связь можно выразить в форме матричной структуры, состоящей из отдельных элементов.

Понятие «матрица» происходит от латинского слова matrix, означающего «матка», «материнская утроба». В современном языке под «матрицей» понимают некую общую основу, упорядоченную схему, начальную форму, порождающую дальнейшие воспроизведения чего-либо. Так, Т. Кун «дисциплинарной матрицей» называет упорядоченные элементы, интегрирующие сообщество определенных специалистов [8, с. 234]. М.С. Каган с помощью «матрицы» описывает природные компоненты сущности человека [5, с. 355].

«Матрица» «задаёт» общий фундамент, «каркас» природе болезни ἄνθρωπος.В своей основе «матрица» болезни имеет определенную специфическую двоичную кодировку, т.е. два устойчивых базиса, которые определяют все измерения человеческого бытия. Кодирование заключается в том, что каждой структурной единице «матрицы» болезни человека присущ определенный уникальный код, имеющий определенную специфическую природу. Двоичная кодировка являет собой единство противоположных, но комплиментарных ипостасей «бытия-в-себе» и «бытия-для-нас», где «бытие-в-себе» отражает качественное, имплицитное содержание болезни, определяемое априорно пространством жизненного мира, а «бытие-для-нас» — это количественные характеристики болезни, связанные с различными измерениями человеческого бытия. В этом случае код «бытие-в-себе» по отношению к коду «битие-для-нас» выступает как инобытие, дающее импульс к трансляции кода «бытие-для-нас». Первый код, обозначенный выше как «бытие-в-себе» в двоичной системе «матрицы» можно свести к математическому значению «0», тогда как второй код соотносится с «1».

Первым компонентом двоичной системы «матрицы» болезни является «бытие-в-себе». Код болезни «бытие-в-себе» соответствует «0», так как он выступает качественно нейтральным по своей сущности явлением, в качестве самости, независимой от человека и внешнего мира, существуя как случайная данность по необходимости, порожденный пространством жизненного мира. Его природа выходит за пределы познания. Однако эта ячейка болезни носит неоднозначный характер. С одной стороны, «бытие в себе как субстанция физически не может быть обусловлено чем-то извне» [10, с. 28]. Она имеет apriori свою устойчивую, ригидную, природную структуру. С другой стороны, болезнь как «бытие-в-себе» — это отношение внутренних изменений организма к воздействию извне, выступающее необходимостью, обусловленной внешним воздействием. Однако болезненная реакция организма на внешнее воздействие также априорно заложена в данном коде. Следовательно, первый код в двоичной «матрице» болезни содержит в себе противоречивые детерминантные элементы болезни, т.е. одновременно зависит от внешних обстоятельств, являясь априорной ригидной структурой. Он характеризует болезнь как качественное состояние, имманентное всем живым системам.

Второе «число» двоичного кода в «матрице» болезни можно обозначить как «бытие-для-нас». Это её количественная характеристика. Болезнь в качестве «бытия-для-нас» соответствует положительному значению «1» и заключает все известные критерии — биологические, социальные, историко-культурные, духовные, ментальные и другие, поэтому обладает количественными характеристиками. С этих позиций болезнь познаваема. «Бытие-для-нас» состоит из нескольких эссенциальных компонентов.

Главным элементом здесь выступает биологические, содержательные характеристики болезни. Прежде всего это патологический процесс, т.е. морфофизиологические изменения, имеющие своим следствием нарушение целостности и функциональности биологической материи человеческого организма, представленные в различных формах девиаций. Он возникает как реакция в результате воздействия экзогенных или эндогенных факторов на организм человека. Патологическое обладает естественностью и «законностью». Это один из процессов организма, который находится в одном ряду с обменом веществ, размножением, смертью. Биологический элемент является отправной точкой, в которой заложен определенный диапазон векторов форм патологических реакций.

Вторым элементом матрицы болезни выступает ее социальный и историко-культурный конструкт. Здесь следует выделить два момента. Во-первых, объективный, который предполагает, что по мере развития общества социальная материя вступает в противоречие с биологической. Искусственная среда оказывает негативное воздействие на состояние биологического здоровья человека, которое выражается в возникновении новых количественно-качественных видов патологий. Во-вторых, субъективный фактор, связанный с оценкой болезни как антиидеала общества. По мнению Ж. Бодрийяра, опасность болезни для общества заключается в ее стремлении быть принятой, так как «самая серьезная опасность, которую представляет больной, в чем он по-настоящему асоциален и подобен опасному безумцу, — это его глубинное требование быть признанным в качестве такового и обменивать свою болезнь» [2, с. 319]. Между тем болезнь есть необходимость по той причине, что вернуть больного к нормальной жизнедеятельности означает «полную ликвидацию медицины и больницы… а в конечном счете и ликвидацию всего господствующего социального порядка…» [2, с. 320]. Если исходить из подобной трактовки болезни, то становится очевидной её неоднозначная роль в силу того, что, заключая в себе изначально образ антидеала здоровью, она выступает в качестве социальной необходимости, формирующей общественные институты, связанные с лечением болезненного состояния. Этот элемент в коде «бытие-для-нас» матричной структуры болезни определяет неоднозначное, противоречивое социальное бытие больного человека, связанное с ограниченностью в выполнении своих общественных функций. В результате, действия данного компонента «человеческие болезни социально обусловлены…» [3, с. 170]. Социальный элемент в коде «бытие-для-нас» «матрицы» болезни играет важную роль в жизнедеятельности больного человека. Он не просто существует обособленно, а вступает в противоречие с главным естественным элементом «матрицы» болезни человека. Сюда входит также и «картина болезни». Это стихийное формирование представлений о болезни, которое носит имплицитно-фоновый, необратимый и традиционный характер. Больные и здоровые люди вступают в независящие от их воли взаимоотношения, в результате чего формируется определенная система ценностей, эталонов, ориентиров, ничем и никем не регулируемая. Проективное развитие представлений о болезни и больном человеке связано с использованием её образа в маркетинге, рекламе, СМИ. Социальный образ болезни содержит в себе синтез стихийных и проективных факторов. Еще одним важным моментом, определяющим сущность социального элемента в «матрице» болезни, является адаптация больного человека к внешним, общественным условиям, при учёте естественных ограничений.

Третьим элементом кода «бытие-для-нас» «матрицы» болезни следует считать индивидуальные механизмы, формирующие «Я-бытие» в соответствии с «Я-образом» в состоянии болезни. Соотношение тела и духа в человеческом организме существуют и конструируются в пространстве социального бытия. «Слишком обобщенное различие между телом-субъектом и телом-объектом уточняется с помощью противопоставления “тела для себя” и “тела для других”» [4, с. 6]. В момент непосредственного наступления болезни телесность и ментальность индивидуального по отношению к ней характеризуются тождественностью. Их противопоставление постепенно усиливается. Этому способствует общественный фактор. Вышеуказанный элемент кода матрицы «бытие-для-нас» балансирует на границе биологических и социальных компонентов. «Я-бытие» формируется путем качественного синтеза «Я-индивидуального» и «Я-коллективного» в пространственно-временном континууме болезни. Индивидуальное начало болезни опосредуется общественными установками по отношению к ней. «Я-образ» отчасти создается путем навязывания социальных стереотипов. Сначала «Я-ментальное» отчуждает «Я-телесное» и возвращается в новом качественном состоянии, формируя специфическое бытие больного человека в социальном пространстве.

Декодирование «матрицы» болезни

В отличие от матрицы математической, где составляющие элементы характеризуются обособленностью друг от друга, в «матрице» болезни они тесно взаимосвязаны и оказывают взаимообратное влияние. В силу того что код «бытия-в-себе» apriori предполагает эксплицит себя под воздействием второго кода, он так или иначе связан с пространством человеческих измерений, т.е. «бытия-для-нас». Трансляция «бытия-в-себе» болезни как специфического инобытия в наше бытие возможна только под влиянием «бытия-для-нас».

Закодированная информация определяет дальнейшее биосоциальное бытие человека. При определённых внутренних и внешних воздействующих условий происходит преобразование «двоичного кода болезни» априорной «информации» имплицитного «бытие-в-себе» в эксплицитное «бытия-для-нас». Другими словами, трансляция внешнего проявления заболевания происходит путем обратного процесса — декодирования, т.е. преобразования матричного кода болезни в символы болезни — её вариабильные симптоматические проявления. Символы болезни представляют собой apriori заданные кодом болезни «бытие-в-себе» при участии кода «бытие-для-нас».

Процесс декодирования проходит несколько этапов. На первом этапе происходит контакт провоцирующего внешнего или внутреннего фактора с матрицей болезни. Второй этап этого процесса связан с активизацией, т.е. с «запуском» запрограммированного «кода» болезни. На третьем этапе происходит перевод двоичного кода в систему эксплицитных «символов» болезни. Его трансляция во внешний мир сопряжена с деривационным процессом. Это означает, что исходная общая кодировка проявляется в бытии человека индивидуально, специфически, субъективно. Деривация двоичного кода «матрицы» болезни формирует вариабельность определенного целостного внутреннего и внешнего «изображения болезни» в зависимости от «символа» или совокупности «символов». Эксплицитные «изображения болезни» отличаются от первичной закодированной информации, претерпевшей трансформации в результате процесса декодирования. Следовательно, «изображения болезни» — это своеобразные «кодовые трансформации» во внешний мир. Отношение между исходной «кодировкой» и «переводным изображением» существует как объективная, реальная данность, в которой заложен субъективный фактор, лежащий в основе качественных индивидуальных характеристик человека. Процесс декодирования болезни существует как адекватная передача характера «оригинала» в условиях системы человеческого бытия.

Заключение

Таким образом, феномен болезни становится наиболее понятным, если представить его в виде ранжированной кодификационной двоичной системы матрицы, где первый код характеризует ее как качественно-нейтральное «бытие-в-себе», выступающее в качестве инобытия, соответствующее нейтральному по своей природе значению «0» матрицы, зависимое и независимое от внешнего мира одновременно, где зависимость от внешнего мира заложена в качественно нейтральной независимости. Второй код матрицы — это «бытие-для-нас», представляющее собой количественный синтез биологических, социальных и ментальных конструктов, соотносящееся с положительным значением «1». Они имеют разнокачественные характеристики, но, между тем, взаимосвязаны и едины. Матрица болезни человека выступает одной из частей проектно-конструирующей его бытие не только как биологического организма, но и как существа социального, деятельного. Биосоциальная ограниченность человека apriori «вписана» в структуру «матрицы» болезни.

Наглядней всего матричная структура болезни предстает в форме структурной основы одной из подсистем жизнедеятельности человека. Употребляя понятие «матрица болезни человека», мы ограничиваем сферу ее применения к жизнедеятельности индивида, в определенном качественном состоянии человеческого существа, связанное с биосоциальными ограничениями. Следует заметить, что «матрица» является единственной чертой, позволяющей раскрыть единую сущность структуры всех болезней человека. Она существует объективно, как общая система «программирования» болезни, заложенная в каждом человеке apriori природой. Двоичный код этой системы— «бытие-в-себе» как качественно-нейтральный «0» или инобытие и количественное «бытие-для-нас» как «1», включающее синтез элементов нашего бытия, являются основополагающими «матрицы» болезни. Отсутствие хотя бы одного элемента влечет крах всей системы болезни. Декодирование и трансляция болезни во внешний, наш мир проходят несколько этапов и сопряжены с деривационным процессом, который определяет вариабельность «изображения болезни».

Человек является носителем «матрицы» болезни apriori с момента его зачатия и до самой смерти. Её проявление возникает спонтанно, неожиданно и влечёт изменение всей системы бытия человека на биологическом, социальном и ментальном уровнях, заставляя его вырабатывать специфические модели «другого» бытия. Устранить, полностью искоренить «матрицу» болезни абсурдно perse. Она часть общей «матрицы» человеческой сущности, его бытия и органично в него вписана.

Список литературы

1. Абаев Ю.К., Гриневич Ю.М. Законы и категории диалектики в медицине // Медицинский журнал. 2009. № 4. С. 146–149.
2. Бодрийяр Ж. Символический облик и смерть. М.: Добросвет: КДУ, 2006. 320 с.
3. Изуткин А.М. Болезнь как стесненная в своей свободе жизнь // Философские и социально-гигиенические аспекты учения о здоровье и болезни. М.: Медицина, 1975. С. 161–178.
4. История тела: в 3 т. / под ред. А. Корбена, Ж.-Ж. Куртина, Ж. Вигарелло. Т. 2: От Великой французской революции до Первой мировой войны / пер. с фр. О. Аверьянова. М.: Новое литературное обозрение. 2014. 384 с.
5. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Петрополис, 1996. 416 с.
6. Калайков И. Нормалогические и патологические— разные качества материальных форм отражения // Философские и социально-гигиенические аспекты учения о здоровье и болезни. М.: Медицина, 1975. С. 137–161.
7. Корольков А.А., Петлленко В.П. Философские проблемы теории нормы и патологии в биологии и медицине. М.: Медицина, 1977. 393 с.
8. Кун Т. Структура научных революций. М.: АСТ, 2003. 268 с.
9. Лукин Ю.А. Философский анализ феноменов и категорий «здоровье/болезнь»: дис. ... канд. филос. наук. Барнаул, 2003. 155 с.
10. Нуруллин Р.А. Небытие бытия-в-себе и ничто // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. № 7. С. 27–33.
11. Сартр Ж.-П. Проблемы метода / пер. с фр. М.: Прогресс, 1993. 240 с.
12. Boorse Concepts of health and disease // Philosophy of medicine. Amsterdam: Elsevier, 2011. P.13–64.
13. Brown W.M. On defining «disease» // Journal of Medicine and Philosophy. 1985. №10(4). Р.311–328.
14. Caplan If gene theory is the cure, what is the disease? // Gene Mapping: Using Law and Ethics as Guides / ed. by G.J. Annas, S. Elias. New York: Oxford University Press, 1992. P.128–141.
15. Engelhardt Ideology and etiology // Journal of Medicine and Philosophy. 1976. №256–268.
16. Hesslow Do we need a concept of disease? // Theoretical Medicine. 1993. №1–14.
17. King What is a Disease? // Philosophy of Science. 1954. №193–203.
18. Lennox Health as an objective value // The Journal of Medicine and Philosophy. 1995. №
19. Rothschuh Der Krankheitsbegriff (Was ist Krankheit?) // Hippokrates. 1972. №3–17.
20. Schwartz Decision and discovery in defining «disease» // Establishing medical reality. Essays in the metaphysics and epistemology of biomedical science. 2007. P.47–63.
21. Wakefield The concept of mental disorder: on the boundary between biological facts and social values // American Psychologist.1992. №47. 373–

Получено 25.01.2016

Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом:

ГалочкинаН.Е. «Матрица» болезни человека в социально-философском измерении // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2016. Вып. 2(26). С. 54–60. doi: 10.17072/2078-7898/2016-2-54-60