УДК 111.1:61

DOI: 10.17072/2078-7898/2017-2-183-189

СОВРЕМЕННЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ БИОЛОГИЧЕСКОЙ
«НЕДОСТАТОЧНОСТИ» ЧЕЛОВЕКА И ПЕРСПЕКТИВЫ
ПРОГРЕССА МЕДИЦИНЫ

Барг Олег Александрович
доктор философских наук, доцент,
профессор кафедры философии

Пермский государственный национальный
исследовательский университет,
614990, Пермь, ул. Букирева, 15;
e-mail: olbarg@gmail.com
ORCID: 0000-0003-2878-0291

Желнин Антон Игоревич
кандидат философских наук

старший преподаватель кафедры философии,
Пермский государственный национальный
исследовательский университет,
614990, Пермь, ул. Букирева, 15;

старший преподаватель кафедры философии и биоэтики,
Пермский государственный медицинский
университет им. акад. Е.А. Вагнера,
614000, Пермь, ул. Петропавловская, 26;

e-mail: zhelnin90@yandex.ru
ORCID: 0000-0002-6368-1363

Статья посвящена современным проявлениям биологической недостаточности человека и способам их преодоления. «Недостаточность» в случае универсальной биологии человека понимается как относительная по своему характеру, как некоторые ограничения на пути ее развития. Фундаментом современной недостаточности биологии человека полагается глобальная эпидемия неинфекционной патологии, значительно снижающая продолжительность и качество жизни. Показано, что, несмотря на современный прогресс биомедицинских технологий, медицина далека от полной реализации своего регенеративного направления, клинического применения новейших достижений эпигеномики и биогеронтологии. Неинфекционные заболевания являются комплексными по своей природе, но в то же время большинство из них сильно детерминируются образом жизни. На современном этапе активно протекает медикализация образа жизни. Данный процесс нельзя оценивать сугубо негативно: он одновременно способствует тому, что у людей растет сознательность в отношении своего здоровья. В ситуации «торможения» внедрения новых технологий в клиническую практику магистраль преодоления глобальной неинфекционной эпидемии должна связываться в первую очередь с усилением предиктивных и профилактических форм медицины, что является частным примером необходимости движения общества в сторону сознательного управления своей биологией.

Ключевые слова: биологическая недостаточность, неинфекционная патология, медикализация, медицина, здоровье, эпигенетика, старение, стресс.

Введение

С прогрессом биологии и медицины в последние два столетия изменяется понимание человека и его природы. Несмотря на социальную сущность человека, в данный момент немыслимо отрицать, что сама материальность указывает на ее неотъемлемые биологические основания. Так, клеточная теория, будучи сформулированной в XIX в., не теряет своей актуальности в понимании человека и сейчас. С другой стороны, тот же проект «геном человека» ознаменовал приложение к человеку генетической теории. Генетическая теория является продолжением и углублением клеточной теории. Она в единстве с находящейся еще в становлении эпигенетикой позволяет объяснить те законы, по которым не только функционирует наследственная информация во всех клетках, но и каждая клетка организма получает свою специализацию. Помимо общих антропологических проблем новые фундаментальные открытия порождают и сугубо конкретные вопросы в связи с тем, как они могут быть применены с целью улучшения качества биологической жизнедеятельности человека, в том числе через прогресс медицины.

Одним из центральных антропологических вопросов, на наш взгляд, является вопрос о наличии у человека биологической «недостаточности» и степени ее выраженности. Несмотря на свою универсальность и предельно сложный характер, биология человека действительно имеет определенные лимиты, так как ограниченность составляет во многом саму суть живого. Она заключается не только в низком уровне регенеративных способностей, неизбежном процессе старения, но и в самом факте возникновения на протяжении жизни разнообразных болезней и патологий (часто можно встретить мнение, что болезни неотъемлемо сопровождают человеческую жизнь, имеют адаптивный смысл и поэтому являются составной частью «нормы»; однако если мы говорим про серьезные заболевания, приносящие боль и страдания, способствующие преждевременному «изнашиванию» организма человека, то они как ни что другое служат иллюстрацией его биологической недостаточности). Магистралью в борьбе с ними исторически стала медицина. Однако широко известны данные, в соответствии с которыми общий уровень здоровья определяется на 50–55 % образом жизни и только на 8–10 % системой здравоохранения [1]. На наш взгляд, эти цифры не совсем корректно отражают реальное положение дел, а именно учитываются только прямые эффекты медицины и исключается косвенный вклад, представленный системой профилактики, культурой массового потребления лекарственный препаратов и биологически активных добавок, вакцинацией и иммунизацией, диагностикой и добровольной диспансеризацией и т.д. Проблема в том, что на современном этапе медицина активно проникает в образ жизни (сам он «медикализируется»), так что эффекты от них оказываются трудно различимы.

Эпидемия неинфекционной патологии
как ядро биологической недостаточности человека

В медицине произошел значительный прогресс в борьбе с инфекционными заболеваниями, однако в настоящее время разворачивается эпидемия неинфекционных заболеваний: порядка 60 % общей смертности связаны с ними [2]. Последние этиологически и патогенетически на порядки более комплексны, чем инфекционные, будучи отчасти связаны с закономерными процессами «старения» населения, сопровождающимися накоплением «поломок» в организме, отчасти же детерминированы особенностями современного образа жизни. Многие из них носят дегенеративный характер и по принципу «порочного круга» еще больше ускоряют преждевременное старение. Специфической частью неинфекционной эпидемии является и растущее бремя психических расстройств: так, депрессия занимает уже третье место по своей роли в эпидемии [3]. Они могут служить «триггером» для появления других заболеваний, таким образом «негативно» доказывая психосоматическую целостность организма.Максимальной сложностью характеризуются онкологические заболевания, в которых задействованы различные механизмы — от генетических и иммунных вплоть до психологических [4]. Ввиду такой мультифакторности и хронического течения большинство неинфекционных заболеваний остаются на сегодняшний день практически неизлечимыми, а их терапия остается преимущественно симптоматической, в каком-то смысле «паллиативной». В конечном итоге растущее бремя неинфекционной патологии представляет собой своеобразное современное ядро биологической недостаточности человека. Это делает ее одним из главных барьеров для дальнейшего развития последнего [5].

Так как неинфекционные заболевания существенно определяются образом жизни и его особенностями, то именно с работой с ним должна быть связана стратегия преодоления вызванного ими кризиса. Повторимся, это невозможно без более активного и глубокого проникновения медицины в сам образ жизни, его медикализации. Такой феномен, как медикализация, по большей части оценивается сугубо негативно: «Медицинские технологии лечения, идет ли речь о соматических или сугубо психических расстройствах, приводят в итоге к масштабному сдвигу в механизмах естественной резистентности человека… В результате утрата резервов естественной сопротивляемости обретает черты общевидового тренда для Homo sapiens sapiens, а дальнейшее усиление “терапевтической атаки” обретает черты объективной необходимости» [6, с. 51]. Теоретический анализ также показывает, что исторически первоначально к медицине сформировался критический подход и большинство авторов делали акцент на ее ятрогенных эффектах [7]. На наш взгляд, такой подход односторонен и во многом строится на неправомерном отождествлении медикализации с фармакологизацией, бесконтрольным потреблением лекарственных препаратов. С другой стороны, силен и старый страх того, что медицина, проникая в жизнь человека, может стать новым средством контроля и подавления. Он также преувеличен и во многом иррационален. Фактом является то, что экспансия новых биомедицинских технологий приводит к изменению социальных, правовых и даже моральных норм [8], однако данный процесс не стоит гипертрофировать: социальные нормы, как известно, являются «плавающими», и их видоизменение будет во многом регулировать данную экспансию по принципу обратной связи. Перспективными сдерживающими регуляторами также являются биоэтика и гуманитарная экспертиза проектов биомедицины [9]. Глобальный кризис, представленный неинфекционной эпидемией, является в первую очередь «вызовом» медицине, который она должна эффективно разрешить только путем собственной консолидации и рационализации, т.е. через свой дальнейший прогресс.

Перспективы прогресса медицины в контексте неинфекционной эпидемии

Прогресс медицины должен двигаться сразу по нескольким направлениям. Во-первых, это регенеративное направление: неинфекционные заболевания являются дегенеративными по своей природе и приводят к необратимым морфологическом изменениям в органе. Единственной альтернативой трансплантации является совершенствование регенеративных технологий, позволяющих восстановить собственный орган. Это возможно через манипуляции с плюрипотентными «стволовыми» клетками посредством программирования пути их специализации invitro или даже invivo. Установление и использование закономерностей специализации находится в ведении такой дисциплины, как эпигенетика (эпигеномика). Другой стороной медали является то, что эпигенетика позволяет изучить механизмы дизрегуляции экспрессии генов, т.е. те патологические процессы, которые собственно во многом и приводят к дегенерации [10]. Следовательно, она держит ключ не только от способа восстановления хронически поврежденных органов, но отчасти и от способа самого предотвращения их неинфекционного повреждения и перерождения. Так, показано, что такой основной эпигенетический механизм, как метилирование ДНК, может играть центральную роль даже в канцерогенезе [11]. Все это заставляет признать существование целостного эпигенома как комплексного «интерфейса» между геномом и средой. Ограниченность этого направления состоит в колоссальной сложности формализуемости и воспроизводимости эпигенетических процессов, что отодвигает выход соответствующих технологий к массовому потребителю и увеличивает потенциальную цену эпигеномной терапии, делая ее труднодоступной. Последнее фатально ввиду повсеместной распространенности неинфекционной эпидемии.

Другим новым направлением является геронтологическое, в котором медики не только проводят терапию возрастных заболеваний, но и всерьез обсуждают «лечение» старения. Как было сказано, старение и неинфекционные заболевания тесно переплетены по принципу «порочного круга»: процессы старения являются «фоном», на котором возрастает вероятность данных заболеваний, они же в свою очередь способствуют дальнейшему преждевременному старению. Поэтому имеет место позиция, что и «ключ» для их терапии один. Так, на данный момент популярно геноцентрическое понимание старения, которое полагает, что данный процесс так или иначе «кодируется» наследственной информацией [12]. В таком случае терапией старения должна заниматься та же эпигенетика, которая позволить «выключить» ответственные за старение гены. Однако старение является чрезвычайно комплексным процессом, в который вовлечено множество механизмов различных уровней: накопление мутаций и снижение возможностей репарации ДНК, оксидантный стресс и повреждение свободными радикалами, массовый апоптоз клеток, ослабление иммунитета, снижение продукции гормонов и др. [13]. Необратимость процесса старения заставила В.П. Скулачева ввести понятие «феноптоз», который понимается как запрограммированная смерть целого организма [14]. Это вместе с тем наталкивается на противоречие: живое по самой своей сути направлено на самообновление и самосохранение. Поэтому можно рассматривать старение как отчасти результат не чисто биологических, а нижележащих и более фундаментальных процессов. Так, имеет место концепция, понимающая старение как своеобразную «борьбу между биологией и химией» [15], когда происходит своеобразное рассогласование между интенцией биологических процессов на самосохранение через поддержание гомеостаза и неспособностью составляющих их основу химических процессов обеспечивать гомеостаз сколь угодно долго. Химия же по своей сути управляется более широкими физическими законами. Организм является открытой системой и большинство метаболических реакций «разомкнуты», однако даже в такой системе термодинамически будет происходить (пусть и медленное) накопление энтропии. C другой стороны, разработана концепция, в соответствии с которой старение наполняется чисто биологическим (адаптивным) содержанием, так как эффективное самосохранение популяции возможно только через самоограничение ее численности, т.е. старение и смерть отдельных особей [16]. Диалектическое понимание старения как целостного физико-химико-биологического процесса позволяет отбросить узкий геноцентрический подход и одновременно ставит под сомнение характеристику старения как своеобразного «атавизма» (В.П. Скулачев). Однако это означает, что потенциальные технологии замедления и преодоления старения многократно должны превышать по своей сложности эпигеномные технологии.

Ограниченность форсированного прогресса и внедрения новейших биомедицинских технологий в рутинный клинический процесс заставляет искать другие пути преодоления сложившегося кризиса. Одним из них является изменение самой организации здравоохранения, а именно перенос центра тяжести с «апостериорной» терапии на профилактику и превентивную медицину. Неинфекционные хронические заболевания действительно сильно детерминированы образом жизни и его особенностями. Прямое вмешательство медицины в него на современном этапе трудно представимо, так как образы жизни существенно индивидуализированы и диверсифицированы. Соответственно медикализация образа жизни может преимущественно протекать именно за счет идей профилактики и предотвращения болезни, так как они предполагают сознательность человека, более высокий уровень его медицинской грамотности, заботу о себе, готовность к партнерскому сотрудничеству с врачом. Со стороны медицины это предполагает существенный сдвиг от стандартизации к персонализации ее практик.

Заключение

Необходимость массового изменения образа жизни с позиций профилактики и превентивности связывает магистраль преодоления неинфекционной эпидемии с воздействием не на биологическое, а на социальное измерение. По некоторым гипотезам существует «принцип маятника», который в соответствии с биологическими законами колеблется между нормой и патологией и может искажаться под влиянием социального: «Следствием бесконечных попыток социального подавить природу действия естественных механизмов является колебание маятника в сторону качественно новых видов патологий… Устраняя патологический процесс в одной системе с помощью социального, природа реагирует на “вторжение” этого фактора, компенсируя образовавшийся “пробел” продуцированием новых видов патологий» [17, с. 26]. Это еще раз говорит в пользу социальной детерминированности неинфекционной эпидемии и указывает на необходимость общественных трансформаций для ее предотвращения.

Причиной многих неинфекционных патологий является в широком смысле стресс. Данное понятие в последнее время стало получать все более обобщенную интерпретацию. Если изначально стресс рассматривался как физиологический (Г. Селье) и позже как эмоционально-психологический (П.К. Анохин, Р. Лазарус) феномен, то в последнее время все чаще стали говорить о социальном стрессе как таком виде стресса, который детерминирован чисто общественными факторами. Причем они необязательно связаны только с неправильным образом жизни, вредными привычками и экологией: центральную роль играет общая социально-экономическая конъюнктура, приводящая к росту неравенства и падению трудовой мотивации [18]. Зависимость уровня здоровья от неравенства заставила М. Мэрмота сформулировать концепт «статус-синдрома» [19], отражающего наиболее вероятную конфигурацию заболеваний, детерминированную местом человека в общественной иерархии. Все это позволяет охарактеризовать неинфекционные заболевания как именно болезни цивилизации. В их случае стресс порождается не только отдельными общественными факторами, но и общим рассогласованием социального и биологического измерений: «Для настоящего времени характерно исключительно быстрое нарастание социальных изменений. В то же время запрограммированные эволюцией биологические процессы меняются крайне медленно. В столкновении одного со вторым и заключается одна из причин болезней цивилизации» [20, с. 9]. Человек, как было показано, стоит только в самом начале активного применения геномных и эпигеномных технологий, что надолго закрывает для него возможность контролирования фундаментальных механизмов своей эволюции. В соответствии с этим магистралью преодоления кризиса должен стать переход цивилизации к новому способу развития, предполагающему как разрешение широких социальных противоречий и антагонизмов, массовую «нормализацию» образа жизни и разворачивание персонализированной медицины, так и широкое внедрение прогнозирования и планирования, их распространение не только на общественные сферы, но и на сферу человеческой биологии с целью реализации оптимальных нагрузок на нее. Это способствует преодолению глобальной неинфекционной патологии, а значит, и положит начало коррекции биологической недостаточности современного человека в целом.

Список литературы

1. Лисицын Ю.П. Общественное здоровье и здравоохранение. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010. 502 с.
2. Daar A.S. et al. Grand challenges in chronic non-communicable diseases // Nature.
   1. Collins P.Y. et al. Grand challenges in global mental health // Nature.
   2. Reiche E.M.V., Nunes S.O.V., Morimoto H.K. Stress, depression, the immune system, and cancer // The lancet oncology. 2004. Vol. 5, № DOI:
   3. Beaglehole R. et al. Priority actions for the non-communicable disease crisis // The Lancet. .
   4. Лебедев В.Ю., Федоров А.В. Медикализация современной культуры: ментальные и социобиологические аспекты // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. 2016. № 2. С. 47–64.
   5. Михель Д.В. Медикализация как социальный феномен // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2011. № 4(60), вып. 2. С. 256–263.
   6. Камалиева И.Р. Трансформация социальной нормы в условиях прогресса биотехнологий // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 10–3(50). С. 80–83.
   7. Тищенко П.Д., Юдин Б.Г. Социогуманитарное сопровождение инновационных проектов в биомедицине // Знание. Понимание. Умение. 2016. № 2. С. 73–86. DOI: 10.17805/zpu.2016.2.7.
   8. Qureshi I.A., Mehler M.F. Advances in epigenetics and epigenomics for neurodegenerative diseases // Current neurology and neuroscience reports. 2011. Vol. 11, №DOI: 10.1007/s11910-011-0210-2.
   9. Herceg Z., Vaissière T. Epigenetic mechanisms and cancer: an interface between the environment and the genome // Epigenetics. 2011. Vol. 6, iss. 7. P. 804–819.DOI: 10.4161/epi.6.7.16262.
   10. Finch C.E., Tanzi R.E. Genetics of aging // Science. 1997. Vol. 278, no. 5337. P. 407–411.
   11. Анисимов В.Н. Молекулярные и физиологические механизмы старения. СПб.: Наука, 2003. 468 с.
   12. Скулачев В.П. Феноптоз: запрограммированная смерть организма // Биохимия. 1999. Т. 64, № 12. С. 1679–1688.
   13. Baynes J.W. From life to death — the struggle between chemistry and biology during aging: the Maillard reaction as an amplifier of genomic damage // Biogerontology. 2000. Vol. 1, №
   14. Барг О.А. Живое в едином мировом процессе. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1993. 227 с.
   15. Изуткин Д.А., Галочкина Н.Е. «Принцип маятника» в философии нормы и патологии // Гуманитарный вектор. Серия: Философия, культурология. 2016. Т. 11, № 1. С. 23–27.
3. Величковский Б.Т. Социальный стресс, трудовая мотивация и здоровье // Профилактическая и клиническая медицина. 2005. № 2. С. 7–18.
4. Marmot M. Status syndrome: how your social standing directly affects your health and life. London: Bloomsbury, 2004. 319 p.
5. Агаджанян Н.А., Чижов А.Я., Ким Т.А. Болезни цивилизации // Экология человека. 2003. № 4. С. 8–11.

Получено 06.02.2017

Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом:

Барг О.А., Желнин А.И. Современные проявления биологической «недостаточности» человека и перспективы прогресса медицины // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2017. Вып.2. С. 183–189.DOI: 10.17072/2078-7898/2017-2-183-189