ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. СОЦИОЛОГИЯ

VESTNIK PERMSKOGO UNIVERSITETA. SERIYA FILOSOFIA PSIKHOLOGIYA SOTSIOLOGIYA

УДК 159.9:930.2(470)

DOI: https://doi.org/10.17072/2078-7898/2022-1-51-64

Историография постсоветского периода отечественной психологии: к постановке проблемы

Щукина Мария Алексеевна 
доктор психологических наук, 
профессор кафедры общей и консультативной психологииСанкт-Петербургский государственный институт
психологии и социальной работы,
199178, Санкт-Петербург, Васильевский Остров, 12 линия, 13А;
e-mail: corr5@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0834-3548
ResearcherID: AAG-8987-2019

Делается попытка привлечь внимание к проблеме дефицитарности историко-психологических исследований постсоветского периода отечественной психологии. По результатам анализа содержания учебных пособий, диссертационных исследований и других научных изданий констатируется недостаточная освещенность фактологии, персоналий, событий и факторов становления психологической науки, практики и образования в рассматриваемый период. Указывается на разрозненный характер имеющихся данных в работах, посвященных отдельным персоналиям или предметным областям. Выделены публикации, где имеются важные заделы для разработки историографических вопросов. Показано, что историография отечественной психологии в последние десятилетия была преимущественно сфокусирована на задачах переоткрытия и переосмысления дореволюционного и советского периодов. Выдвигаются предположения о детерминантах историографической лакуны рассматриваемого периода, среди которых — иллюзия современности в адрес последних трех десятилетий; историко-политическая незавершенность рассматриваемого периода; методологическая и аксиологическая неготовность психологического сообщества к целостному, непредубежденному и мультивариативному обсуждению периода. Задачами целостной панорамной историографии постсоветского периода называются: выделение основных черт контекста, факторов влияния, событий, микропериодов и ведущих персоналий периода; обозначение основных институциональных изменений в организации науки, психологическом образовании и практике; систематизация основных достижений и потерь, новообразований и противоречий. Для решения поставленных задач помимо обращения к традиционным методам документального анализа предлагается активнее использовать методы автобиографирования и интервьюирования живых свидетелей постсоветского периода. Трудностями историографии периода выступают: неопределенность временной глубины «начала истории»; необходимость обоснования статуса события за избранными историческими моментами; важность выбора собственно исторической, аксиологической и методологической оптик анализа и обобщения; признание возможности альтернативных версий истории в множественных интерпретациях фактов и персональных оценках современников.

Ключевые слова: историография, история психологии, постсоветская психология, будущее психологии.

Введение 

2021 год был юбилейным для новой российской государственности. В такие даты обычно активизируется историческая рефлексия в различных областях науки и общественной практики. Ожидаемо — год должен был быть ознаменован серией публикаций, представляющих итоги осмысления психологическим сообществом пройденного пути за три десятилетия постсоветской эпохи. Однако анализ публикаций в ведущих психологических журналах1 (входящих в наукометрические базы Web of Science и Scopus), а также в журналах2, где есть рубрики или систематические публикации по истории психологии, показал отсутствие каких-либо историко-психологических статей по данному вопросу. Увеличение временнóй глубины обзора источников заставляет предположить, что такое молчание не случайно, а скорее симптоматично — оно стало квинтэссенцией дефицита внимания историков науки к указанной теме на протяжении рассматриваемого периода. При этом парадоксально контрастно выглядит интенсификация интереса методологов психологии к проблеме будущего психологии, в том числе и отечественной. Закономерно обостренной прогнозная тематика выглядела на рубеже ХХ–ХХI вв. [Асмолов А.Г., 1999, 2000], но продолжает быть областью коллективных усилий ведущих ученых страны [Журавлев А.Л. и др., 2016; Мазилов В.А., 2017; Мироненко И.А., 2017; Носкова О.Г., 2018; Щукина М.А., 2018 и др.]. 

Для отечественной психологии, тридцать лет назад очевидно вступившей в качественно новую по методологическим и организационным основаниям эпоху, требуется серьезное внимание к качественной оценке своей идентичности и своеобразия в мировом психологическом пространстве. Но возможно ли продуктивно решать данные задачи без достаточного осмысления пройденного пути? В 1930 г. выдающийся историк психологии Э. Боринг писал, что наука, отделенная от своей истории, не имеет направления и обещает будущее неопределенной важности [History of Psychology…, 2009]. Для историков психологии нет сомнений в правомерности такого утверждения и сегодня: «Изучая прошлое, историки науки помогают понять ее настоящее и наметить контуры ее будущих изменений» [Носкова О.Г., 2018], ведь история психологии не просто складирует факты о становлении науки, а является необходимым фундаментом развития современной науки и практики [Centrality of History…, 2016]. Авторы зарубежных коллективных монографий последних лет уверенно говорят о том, что историю следует рассматривать как способ приобретения перспективы [Mülberger A., 2016], анализ прошлого психологии необходим для будущего дисциплины, поскольку он способствует усилиям по выходу за рамки тупика, в котором оказалась современная психология [Salvatore S., 2016]. Ответы на вопросы «кто мы и куда мы идем?» закономерно требуют ревизии взгляда в направлении прошлого. В этом контексте молчаливый обход проблемы развития отечественной психологии историко-психологическим сообществом нуждается в самостоятельном анализе, что и стало предметом настоящей статьи.

Методика и результаты

Для проверки гипотезы о наличии своеобразной слепой зоны в развитии иследований историков психологии в постсоветском периоде обратимся к анализу научных текстов последних лет в различных жанрах: рукописи диссертационных исследований, учебные издания по истории психологии, статьи в периодических изданиях, специальные монографические работы по истории психологии.

Учебные пособия по истории психологии

В учебной литературе по истории психологии часто наличествует специальный раздел, отданный развитию отечественной психологии. Однако обзор чаще всего останавливается на границе 1980-х гг. и посвящается сложившимся к этому периоду основным научным школам и персоналиям [Векилова С.А., Безгодова С.А., 2022; Ильин Г.Л., 2022; Рыжов Б.Н., 2004; Сарычев С.В., Логвинов И.Н., 2022; Швацкий А.Ю., 2019; Якунин В.А., 2001]. В ряде пособий намечен переход к обсуждению современной истории, но он носит эскизный характер, завершает историческую линию 1990-ми гг. с наметкой некоторых тенденций в скромном объеме нескольких абзацев [Батыршина А.Р., 2016; Константинов В.В., 2019; Марцинковская Т.Д., Юревич А.В., 2011]. Наиболее серьезное обращение к постсоветскому периоду принадлежит А.Н. Ждан, которой еще в середине 2000-х гг. на восьми страницах текста удалось показать основные новообразования и тенденции становления постсоветской психологии [Ждан А.Н., 2007]. Автор указывает на драматичность произошедших изменений в методологическом плане, где от принудительного марксистского монизма наметился резкий крен в сторону безудержного методологического плюрализма. Отмечается непростая судьба марксистски фундированного деятельностного подхода: от дискуссий к попыткам полного отрицания, которое позднее сменилось на осторожное признание достоинств и возможностей его использования в методологической палитре. Открывается неисчерпанность потенциала и деятельностного, и культурно-исторического подходов, что подтверждает возвращающийся интерес к ним на страницах профессиональной печати и в обсуждениях на разнообразных конгрессных мероприятиях. В качестве институциональных изменений рассматриваемого периода указывается на расширение поля практической психологии, создание Российского психологического общества, расширение репертуара профессиональных изданий, как периодических, так и монографических, включая работы зарубежных авторов и возвращенных «изгнанников» философии и науки рубежа веков. В целом методологическое состояние периода оценивается как кризисное с обоснованием необходимости новых методов и типов мышления, возможно, на границе естественно-научной и гуманитарной парадигм.

Диссертации по истории психологии

По научной специальности — общая психология, психология личности, история психологии за последние десять лет защищено около 450 диссертаций. При этом диссертационные исследования, касающиеся вопросов истории психологии, составляют лишь малую долю (n = 16) и только одна работа связана с постсоветским периодом [Немировская Н.Г., 2017]. Она посвящена заметной персоналии отечественной психологии 1990-х гг., В.Н. Дружинину, безвременно ушедшему из жизни на рубеже веков, но оставившему интересное наследие, в значительной степени сложившееся в годы первого постсоветского десятилетия. 

Статьи в периодических изданиях и коллективных монографиях

Проблема историко-психологического анализа последних десятилетий в российской периодике редко становится предметом специального рассмотрения и представлена преимущественно косвенно, в контексте заострения исторических аспектов развития научных направлений и школ, прикладных областей психологии. Это работы, где делается анализ становления текущего состояния различных предметных областей или отраслей психологии: медицинской психологии, инженерной психологии, психологии труда, педагогической психологии и т.д. Не стал исключением и истекший год, представленный публикациями по истории космической психологии [Кандыбович С.Л. и др., 2021], когнитивной психологии [Величковский Б.М., Соловьев В.Д., 2021], социальной психологии [Чикер В.А., 2021], включая психологию больших социальных групп [Ковалева Ю.В., 2021a, 2021b] и др. Обширные сведения о рассматриваемом периоде содержатся в историко-биографических и юбилейных материалах, посвященных важным институциям или значительным персоналиям отечественных ученых, чей жизненный путь захватывает годы постсоветской эпохи [Головей Л.А., Грищенко П.А., 2021; Журавлев А.Л., Мироненко И.А., 2020; Кудрявцев В.Т., 2021; Мещеряков Б.Г., 2021]. Примером системного проекта в этой области могут служить регулярно издаваемые труды Института психологии РАН, посвященные его выдающимся сотрудникам [Выдающиеся ученые…, 2020], а также историко-аналитические обзоры деятельности его подразделений [Воловикова М.И., 2021]. Однако несмотря на ценность указанных материалов, проблемой остается их разрозненность. Фрагментарность, осколочность фактов и оценок пока не складывается в картину эпохи. Только при специально поставленной задаче агрегации и систематизации сведений подобные публикации могут стать источником формирования целостного представления периода современной истории отечественной психологии.

Одной из первых попыток воссоздать картину постсоветского десятилетия является раздел в коллективной монографии ведущих ученых ИП РАН «Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории», изданной в 1997 г. Авторы отмечают неоднозначность и противоречивость происходящих изменений. При видимом снятии идеологического давления реальностью стало давление финансовое. В дореформенный период ученые планировали тематику исследований самостоятельно, а в описываемые 1990-е гг. вынуждены включаться в разработку проблем, исходя из интересов заказчика. Генеральный заказ от государства, поощрявшего в советское время фундаментальные исследования, нивелировался, а ему на смену пришел «“бум” на разработки в области конкретной психодиагностики, психотерапевтической и психоконсультационной практики» [Психологическая наука…, 1997, с. 157]. Сложилась парадоксальная ситуация: «Несмотря на необходимость фундаментальных разработок в связи с пересмотром методологических основ науки в соответствии с новыми жизненными реалиями, именно эта работа не только не является приоритетной ценностью у новых поколений российских психологов, но и игнорируется государством» [Психологическая наука…, 1997, с. 156]. Делается вывод о переходном характере изменений: от устойчивой, унифицированной и моноструктурированной системы к новой, построенной на принципиально иных основаниях. При этом замечается, что открытая критическая настроенность в адрес наследия советской психологии не привела к ее дискредитации, а, напротив, упрочила убежденность в неисчерпанности творческого потенциала методологии отечественной психологии. 

Тема осмысления основных черт постсоветской психологии проводится в публикациях А.Н. Ждан [Ждан А.Н., 2007, 2012]. В дополнение вышеприведенным суждениям автора отметим подчеркиваемую направленность российской психологии на преодоление характерного для советской науки двойного раскола: и по поводу дореволюционных традиций внутри страны, и по поводу зарубежных достижений вне ее. Продолжает раскрываться эвристический потенциал традиционных для советской психологии методологических принципов, обогащенные идеями самоопределения, самодетерминации и наличия природных механизмов психического развития. Акцентируется то, что принципиально новых общепсихологических теорий пока не создано, а наука прирастает в основном эмпирическими исследованиями и теориями среднего уровня, посвященными отдельным предметным областям психологического знания. Серьезной признается проблема расщепления академической и практической психологии, метко названная Ф.Е. Василюком «психологическим схизисом».

Интерес представляет корпус работ, посвященных 100-летнему наследию советской психологии, И.Н. Семенова [Семенов И.Н., 2018a, 2018b, 2019], где экскизно, но достаточно масштабно, с указанием десятков публикаций и имен, представлена панорама постсоветского периода. Автор характеризует этот период как поснеклассический, отсылая читателя к идеям поснеклассической рациональности В.С. Степина [напр.: Степин В.С. и др., 1996], широко обсуждавшимся психологическим сообществом в контексте перспектив трансформаций отечественной науки. В методологическом плане подчеркивается преемственность постсоветской психологии со стержневыми идеями марксизма в их небанальном прочтении в контексте современного знания: «присущие классическому марксизму как деятельностные онтологемы, так и экзистенциальные аксиологемы оказались созвучны гуманистическим интенциям современной психологической науки начала XXI в.» [Семенов И.Н., 2018b, с. 16]. При этом системообразующий для отечественного психологического знания деятельностный подход продолжает продуктивно развиваться, по мнению автора, за счет конструктивного привлечения идей актуальных метасистемных подходов: рефлексивно-смыслового, экзистенциально-психотерапевтического, инженерно-эргономического, ресурсно-акмеологического, субъектно-творческого,индивидуально-персонологического, инновационно-культурологического, религиозно-духовного и др. В качестве институциональных сдвигов постсоветского времени отмечается интенсификация международного научного обмена: приглашение в Россию крупных представителей зарубежной науки и участие российских ученых в международных исследовательских проектах. Высказывается мысль, что «в сложных социокультурных условиях политико-экономического перехода к новым принципам отношений и строительству новой демократической государственности постсоветская психология сумела не только сохранить свою научно-институциональную базу, но и расширить ее путем создания новых институций, в том числе в возникшем частном секторе… и в новых государственных вузах» [Семенов И.Н., 2018a, с. 292], развернувших разнообразные программы подготовки психологов. Крайне важно, что автором с благодарностью отмечается сложная административная деятельность лидеров психологической науки и образования переходного времени, которые не только сохранили руководимые ими институции, но и «создали новые организационные и финансовые условия для продолжения психологами страны научно-исследовательской деятельности при внезапном наступлении рыночной экономики, заложив социокультурные предпосылки для развития уже постсоветской психологической науки» [Семенов И.Н., 2018a, с. 291].

В зарубежной печати привлекает внимание серия публикаций, посвященных осмыслению «возвращения» российской психологии в мировую науку [Post-soviet Perspectives…, 1996; Nalchajian A. et al., 1997; Sternberg R.J., Grigorenko E.L., 1999; Vassilieva J., 2010], а также отведенная постсоветскому периоду специальная статья в крупном американском энциклопедическом издании [Jeshmaridian S., 2012]. В целом зарубежные авторы отмечают самобытность и концептуальную целостность советской психологии как оригинальной научной школы в мировом пространстве психологической мысли [Dafermos M., 2014]. Указывается, что концепции, теории и подходы, возникшие в контексте советской психологии, оказали значительное влияние на развитие психологии благодаря научным дискуссиям в разных странах после распада Советского Союза [Dafermos M., 2014], что побуждает к современному пониманию наследия советской и российской психологии с точки зрения непредубежденного взгляда вне идеологических ограничений и штампов [González Rey F.L., 2014].

Обсуждение

Проведенный анализ обнаруживает недостаточную представленность истории отечественной психологии последнего периода в диссертационных исследованиях, учебных и научных изданиях. Немногочисленные обзорные работы и тезисы докладов даже на профильных конференциях по истории психологии не могут в достаточной мере информационно и аналитически «насытить» историографию отечественной психологии последних десятилетий. Своеобразной точкой в истории становятся 1980-е гг., а последующий период превращается в слепую зону, ускользая от внимания исследователей, что нуждается в самостоятельном осмыслении. Предположим возможные причины дефицита историко-психологических исследований постсоветского периода.

Прежде всего, следует признать, что основными задачами историков психологии последних десятилетий было восстановление целостной картины развития психологической мысли в дореволюционный и советский периоды, а также обнаружение фактов и персоналий, которые ранее не входили в официальную историю психологии советского времени. Имена Г.И. Челпанова, С.Л. Франка, Г.Г. Шпета, Л.С. Лопатина, М.М. Бахтина и других мыслителей появились в сериях переизданий психологической и философской литературы, инициировали активные архивные поиски, возглавили тематические конференции и выпуски журналов. Гонения и инструменты идеологического давления стали темой обсуждения на страницах печати и на конгрессных мероприятиях историко-психологического сообщества. Доступ к ранее закрытым или невозможным для обсуждения вопросам, темам, лицам потребовал колоссальных интеллектуальных усилий и привел к несомненному обогащению истории отечественной психологической мысли. 

Особой ценностью являются старания историков по сохранению памяти, собиранию и осмыслению наследия выдающихся деятелей отечественной науки, среди которых — Б.Г. Ананьев, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн и др. Благодаря их усилиям эти имена не только не утрачены, но и получили новое прочтение в контексте международной науки и актуальных методологических течений. Однако последующие поколения представителей отечественной науки становятся объектом рассмотрения для историков, относящихся осторожно и даже болезненно к необходимости прижизненных оценок, преимущественно postmorten. Травмирование безудержно резкими дискуссиями советских времен и смелыми переоценками в годы перестройки привело к упадку историко-критического жанра в адрес новейшего времени. Это порождает парадоксальную ситуацию, когда история обогащается синхронно с печальным календарем. В связи с этим появились работы, где осмысляется вклад в психологическую науку значительных персоналий постсоветского периода: Л.И. Анцыферовой, А.В. Брушлинского, Ф.Е. Василюка, В.Н. Дружинина, А.Б. Купрейченко, Л.Ф. Обухововой и др. Вместе с тем значение деятельности их здравствующих современников и часто ровесников ускользает от внимания историков и остается принадлежностью юбилейно-поздравительного жанра. 

Исторический подход предполагает апелляцию к прошлому. Однако при всеобщем признании убыстрения исторического времени оно, похоже, сжимается в восприятии современного человека — молодость, современность, новизна политических и технологических изменений расширяет настоящее до размеров быстропромелькнувших десятилетий. В этом история психологии отстает от исторической науки, где самые недавние события принято рассматривать с исторических позиций, включая в раздел современной истории [Сафонов А.А., Сафонова М.А., 2022; Соколов А.Б., 2022]. Думается, что в отношении постсоветского периода историки психологии в значительной степени подвержены иллюзии современности, синхронизируясь с обыденным сознанием, для которого история не есть то время, где «жил я сам, которое было совсем недавно и которое я хорошо помню». Можно воспользоваться тезисом современного философа-антрополога Ф.И. Гиренока: на смену историческому мышлению приходит патовое мышление [Гиренок Ф.И., 2014]. Пат — это вариант события в развитии шахматной партии, когда никто не делает хода, или игроки заходят в своеобразный игровой тупик. В отечественной историографии наблюдается аналогичное положение. Историки медлят решать задачи осмысления постсоветской психологии, продолжая смотреть на прошедшие три десятилетия как на современность, пренебрегая исторической оптикой. 

В противоположность этому вспомним, что 1927 г. Л.С. Выготский начал подготовку рукописи «Исторический смысл психологического кризиса», где применялся именно исторический подход для понимания движения в психологической науке и практике начала ХХ с позиций совсем, казалось бы, неглубокой ретроспективы для такого принципиального анализа. В 1940 г., когда советской психологии едва минуло два десятилетия, Б.Г. Ананьев уже защищает докторскую диссертацию о становлении советской психологии. В этой работе представлена колоссальная работа по анализу становления психологии в дореволюционной России, но и применяется историческая рефлексия к молодой советской науке. С первых десятилетий советской власти традицией стало подведение юбилейных итогов работы ученых как на всесоюзном, так и на республиканском уровне. Несмотря на идеологическую ангажированность таких отчетов, интерес представляет сам жанр систематических исторических обзоров пройденного пути.

Получается, что наши классики дерзали исторически мыслить по отношению к почти текущим событиям, к недавней современности и применять историко-психологическую методологию, осмысливая те процессы, которые происходят в психологической науке, практике, образовании в самом недавнем прошлом. Такой смелости и объемности идей недостает сегодня. Вместо этого преобладание калейдоскопичности разрозненных узких предметных обзоров и отдельных жизнеописаний наводит на мысль о справедливости высказывания современного социального философа А.В. Павлова: «…у нас вырастает молодое поколение историков, лишенных методологической культуры и путающих историю с собирательством обрывочных и невзаимосвязанных фактов под заданную идеологическую схему» [Павлов А.В., 2011]. Ситуацию отягощает то обстоятельство, что цивилизационный уклад России политико-технологический [Павлов В.А., 2017], поэтому рефлексивные процессы по отношению к собственной истории активизируются в периоды смены политических лидеров, курсов, систем с доминированием посткритического анализа к пройденному историческому этапу. В достаточно стабильную, с этой точки зрения, эпоху последних лет к такому подходу нет предпосылок — в рамках отечественной традиции исторические обобщения и оценки легализуются не текущей, а сменяющей ее исторической волной.

Справедливости ради заметим, что описываемая проблемная ситуация характерна не только для историографов психологии, а является выражением более значительного кризиса исторической науки. В.А. Рафикова и И.А. Мироненко выделяют ряд тенденций изменения методологии историографии, транслируемых на историко-психологическую методологию: критика историцистского подхода, отказ от идеи направленности исторического процесса, актуализация идей исторического релятивизма и проблемы соотношения исторического факта и его репрезентации — следствия «лингвистического поворота» [Рафикова В.А., Мироненко И.А., 2021]. Для современного историка психологии уже невозможно отрицать, что соответствующая психология настраивается в зависимости от культуры, от эпохи, с соответствующей психологией культура обращается к себе [Klotter C., 2021]. Психология оказывается настолько вплетенной в политику и культуру, что ставится под сомнение ее методологическая обоснованность [Scalambrino F., 2018]. В этом ключе применительно к историографии постсоветский психологии обостряются вопросы: 

  • с какой глубины времени считается «начало истории», когда при осмыслении текущего момента можно посмотреть на него как на историю; 
  • когда, кем именно и на каких основаниях будет определяться статус события за избранными историческими моментами новейшей отечественной истории психологии; 
  • нужно ли и как именно преодолевать разрыв между доказательностью фактов и интерпретативными версиями их обобщения; 
  • монический или полиморфный подход будет применен к постижению обсуждаемого периода; стоит ли его унифицировать в официально согласованной версии истории или позволить сосуществовать альтернативным воспоминаниям и пониманиям пройденных постсоветских десятилетий. 

Заключение

Время неумолимо — современность мгновенно становится историей. Болезненное игнорирование этой данности не обогатит психологической мысли. Напротив, текущая эпоха заслуживает жанра современной истории, закономерной части исторической науки. Исторические обобщения, выделение основных завоеваний и потерь последних десятилетий являются важной основой для обоснованного выделения ведущих направлений и планирования дальнейшего развития отечественной психологии: науки, образования, практики. Историческая оптика необходима для понимания значимости и оригинальности отечественных концепций и школ, как никогда подверженных рискам мимикрии, нивелировки и растворения в поле мировой психологии. Историографический анализ постсоветского периода отечественной психологии требует целостного взгляда на эпоху через решение следующих основных задач:

  • выделить основные события и факты, определить микроэтапность динамики периода;
  • показать вклад ведущих персоналий и коллективов в основные достижения периода;
  • определить основные черты исторического контекста, факторы и влияния (общеисторические, общенаучные, социально-экономические, социально-политические, международные, персональные) на динамику рассматриваемого периода и его плоды; 
  • рассмотреть значимые методологические и теоретические поиски, достижения, сдвиги;
  • обозначить основные институциональные изменения в организации науки, психологическом образовании, психологической практике, в деятельности общественных организаций;
  • представить развитие научных школ, образовательных, научных и практических центров;
  • систематизировать основные достижения и потери, новообразования и противоречия.

Хорошим заделом для решения обозначенных задач могут стать публикации, где уже имеются попытки анализа обсуждаемой эпохи. Методология историографических исследований рассматриваемого периода может определяться не только традиционными методами анализа документов, публикаций, тематики конференций и публичных выступлений. Следует шире использовать практику автобиографических воспоминаний, делающих возможным взгляд на историю психологии сквозь призму историй жизни ее создателей [History of Psychology…, 2009; Шмелев А.Г., 2015]. Своеобразным контрапунктом масштабной серии интервью последних лет ведущих психологов о будущем психологии [Интервью о будущем…] может стать проект навстречу прошлому — интервью с живыми свидетелями недавних событий.

Трудно не согласиться с Е.В. Левченко, что историко-психологическое познание требует методологической зрелости как от отдельных исследователей, так и от науки в целом: внимания к подбору источников, осмысленности в выборе методов анализа, аргументированности в обобщениях и готовности к альтернативности интерпретаций [Левченко Е.В., 2020]. Историческое постижение необыкновенно документально насыщенного, идеологически неоднозначного, богатого противоречивыми смыслами и ценностными контрастами времени последних десятилетий — своеобразное испытание на зрелость для современной истории психологии.

Список литературы

Асмолов А.Г. XXI век: психология в век психологии // Вопросы психологии. 1999. № 1. С. 3–12.

Асмолов А.Г. Психология ХХI века: пророчества и прогнозы («круглый стол») // Вопросы психологии. 2000. № 1. С. 3–35.

Батыршина А.Р. История психологии: учеб. пособие. М.: Флинта, 2016. 224 с.

Векилова С.А., Безгодова С.А. История психологии: учебник и практикум для вузов. М.: Юрайт, 2022. 324 с. 

Величковский Б.М., Соловьев В.Д. Эволюция статуса когнитивных исследований за 40 лет: от первоначального запрета к новой номенклатуре ВАК // Вопросы психологии. 2021. № 4. С. 50–54.

Воловикова М.И. Лаборатория психологии личности ИП РАН в 1990-е годы и судьбы академической науки // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2021. Т. 6, № 2(22). С. 227–243. DOI: https://doi.org/10.38098/ipran.sep_2021_22_2_09

Выдающиеся ученые Института психологии РАН: Биографические очерки / сост. А.Л. Журавлев, В.И. Белопольский. М.: Ин-т психологии РАН, 2020. 419 с.

Гиренок Ф.И. Метафизика пата (косноязычие усталого человека). М.: Академ. проект, 2014. 240 с. 

Головей Л.А., Грищенко П.А. Из истории психологической школы Ленинградского/Санкт-Петербургского университета: Нина Альбертовна Грищенко // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2021. Т. 11, вып. 3. С. 284–293. DOI: https://doi.org/10.21638/spbu16.2021.306

Ждан А.Н. История психологии: от античности до наших дней: учебник для вузов. М.: Академ. проект, 2007. 576 с.

Ждан А.Н. К итогам развития отечественной психологии в XX столетии // Развитие психологии в системе комплексного человекознания. Ч. 1 / отв. ред. А.Л. Журавлев, В.А. Кольцова. М.: Ин-т психологии РАН, 2012. С. 175–185.

Журавлев А.Л., Мироненко И.А. Постсоветский период в научном творчестве Б.Д. Парыгина (к 90-летию со дня рождения) // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2020. Т. 5, № 2(18). С. 443–460. DOI: https://doi.org/10.38098/ipran.sep.2020.18.2.016

Журавлев А.Л., Нестик Т.А., Юревич А.В. Прогноз развития психологической науки и практики к 2030 году // Психологический журнал. 2016. Т. 37, № 5. С. 45–64.

Ильин Г.Л. История психологии: учебник для вузов. М.: Юрайт, 2022. 389 с.

Интервью о будущем психологии / Ин-т психологии РАН. URL: http://www.ipras.ru/cntnt/rus/media/on-layn-bibliote/intervu-o-budush.html (дата обращения: 13.02.2020).

Кандыбович С.Л., Лысаков Н.Д., Лысакова Е.Н. Отечественная космическая психология: история становления и особенности развития // Психологический журнал. 2021. Т. 42, № 3. С. 97–106. DOI: https://doi.org/10.31857/s020595920015231-0

Ковалева Ю.В. История формирования понятия «большие социальные группы». Часть 3. Начало современного этапа развития социальной психологии (1990-е – 2000 гг. XX века) // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2021. Т. 6, № 1(21). С. 93–126. DOI: https://doi.org/10.38098/ipran.sep.2021.21.1.004

Ковалева Ю.В. История формирования понятия «большие социальные группы». Часть 4. Современный этап развития социальной психологии (с 2000 г. по настоящее время) // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2021. Т. 6, № 3(23). С. 6–48. DOI: https://doi.org/10.38098/ipran.sep_2021_23_3_01

Константинов В.В. История психологии: учебник для вузов. СПб.: Питер, 2019. 432 с.

Кудрявцев В.Т. Ф.Т. Михайлов: обращение как культурно-психологический феномен // Культурно-историческая психология. 2021. Т. 17, № 1. С. 5–11. DOI: https://doi.org/10.17759/chp.2021170102

Левченко Е.В. О проблеме объективности современных историко-психологических исследований // Ананьевские чтения – 2020. Психология служебной деятельности: достижения и перспективы развития (в честь 75-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.): материалы Междунар. науч. конф. (Санкт-Петербург, 08–11 декабря 2020 г.) / С.-Петерб. гос. ун-т. СПб.: ООО «Скифия-принт», 2020. С. 155–156.

Мазилов В.А. Психология: взгляд в будущее // Психологический журнал. 2017. Т. 38, № 5. С. 97–102. DOI: https://doi.org/10.7868/s0205959217050087

Марцинковская Т.Д, Юревич А.В. История психологии: учебник для вузов. М.: Академ. проект; Трикста, 2011. 528 с.

Мещеряков Б.Г. В.П. Зинченко через призму своих отношений (по автобиографическим материалам В.П. Зинченко) // Культурно-историческая психология. 2021. Т. 17, № 3. С. 162–169. DOI: https://doi.org/10.17759/chp.2021170321

Мироненко И.А. От прогноза — к форсайту будущего российской психологии // Психологический журнал. 2017. Т. 38, № 3. С. 119–123. DOI: https://doi.org/10.7868/s0205959217030102

Немировская Н.Г. Реконструкция жизненного пути и творческой деятельности В.Н. Дружинина: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2017. 26 с.

Носкова О.Г. Будущее психологической науки и практики с позиции истории психологии и науковедения // Психологический журнал. 2018. Т. 39, № 4. С. 122–125. DOI: https://doi.org/10.31857/s020595920000077-0

Павлов А.В. История как всплеск. К публикации статьи В.Н. Сагатовского // Социум и власть. 2011. № 2(30). С. 108–114.

Павлов А.В. Философия современности и межвременья. Тюмень: Изд. дом «Титул», 2017. 280 с.

Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории / под ред. А.В. Брушлинского. М.: Ин-т психологии РАН, 1997. 576 с.

Рафикова В.А., Мироненко И.А. Актуальные тенденции методологии истории психологии в свете философско-методологических проблем историографии // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2021. Т. 11, вып. 4. С. 312–325. DOI: https://doi.org/10.21638/spbu16.2021.402

Рыжов Б.Н. История психологической мысли. Пути и закономерности: учеб. пособие для вузов. М.: Военное издательство, 2004. 240 с.

Сарычев С.В., Логвинов И.Н. История психологии: в 2 ч.: учеб. пособие для вузов. М.: Юрайт, 2022. Ч. 2. 211 с. 

Сафонов А.А., Сафонова М.А. Современная история: учеб. пособие для вузов. М.: Юрайт, 2022. 245 с.

Семенов И.Н. Науковедческая рефлексия векового развития российской психологической науки (к 100-летию советской психологии) // Мир психологии. 2018. № 4(96). С. 279–300.

Семенов И.Н. Первопроходческая роль Е.А. Будиловой в реализации исследовательских программ С.Л. Рубинштейна и методологические проблемы периодизации российской (дореволюционной/советской/постсоветской) психологии // Историческая преемственность в отечественной психологии / под ред. А.Л. Журавлева, Е.В. Харитонова, Е.Н. Холондович. М.: Ин-т психологии РАН, 2019. С. 47–67.

Семенов И.Н. Социокультурная рефлексия столетнего развития российской психологической науки: к 100-летию советской психологии (1918–2018) // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология. 2018. № 4. С. 4–31. DOI:https://doi.org/10.11621/vsp.2018.04.04

Соколов А.Б. История исторической науки. Историография Новой и Новейшей истории: учебник для вузов. М.: Юрайт, 2022. 309 с.

Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники: учеб. пособие для вузов. М.: Гардарики, 1996. 400 с.

Чикер В.А. Социально-психологический тренинг: 40 лет развития концепции М. Форверга в России // Социальная психология и общество. 2021. Т. 12, № 3. С. 219–227. DOI: https://doi.org/10.17759/sps.2021120314

Швацкий А.Ю. История психологии: учеб. пособие. М.: Флинта, 2019. 322 с.

Шмелев А.Г. 25 лет лаборатории «гуманитарные технологии» (хронологические воспоминания) // PEM: Psychology. Educology. Medicine. 2015. № 3–4. С. 219–239.

Щукина М.А. Прогнозы Б.Г. Ананьева и тенденции развития современной психологии // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология и педагогика. 2018. Т. 8, вып. 3. С. 258–270. DOI: https://doi.org/10.21638/11701/spbu16.2018.304

Якунин В.А. История психологии: учеб. пособие. СПб.: Изд-во В.А. Михайлова, 2001. 378 с. 

Centrality of History for Theory Construction in Psychology / ed. by S.H. Klempe, R. Smith. Cham, CH: Springer, 2016. 266 p. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-319-42760-7

Dafermos M. Soviet Psychology // Encyclopedia of Critical Psychology / ed. by T. Teo. N.Y.: Springer, 2014. P. 1828–1835. DOI: https://doi.org/10.1007/978-1-4614-5583-7_297

González Rey F.L. Advancing Further the History of Soviet Psychology: Moving Forward From Dominant Representations in Western and Soviet Psychology // History of Psychology. 2014. Vol. 17(1). P. 60–78. DOI: https://doi.org/10.1037/a0035565

History of Psychology in Autobiography / ed. by L.P. Mos. N.Y.: Springer, 2009. 256 p. DOI: https://doi.org/10.1007/978-0-387-88499-8

Jeshmaridian S. Post-Soviet Psychology // Encyclopedia of the History of Psychological Theories / ed. by R.W. Rieber. N.Y.: Springer, 2012. P. 802–809. DOI: https://doi.org/10.1007/978-1-4419-0463-8_300

Klotter C. Geschichte der Psychologie — Geschichte der Psychologie? // Die Psychologie als Verteidigerin der Moderne. essentials. Wiesbaden, DE: Springer, 2021. S. 39–45. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-658-33365-2_7

Mülberger A. Commentary 1: Functions and Trends in the History of Psychology // Centrality of History for Theory Construction in Psychology / ed. by S.H. Klempe, R. Smith. Cham, CH: Springer, 2016. P. 229–233. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-319-42760-7_12

Nalchajian A., Jeshmaridian S.S., Takooshian H. Post-Soviet Psychology: What is Ahead? // Eye on Psi Chi. 1997. Vol. 1, iss. 3. P. 22–24. DOI: https://doi.org/10.24839/0033-2569.eye1.3.22

Post-soviet Perspectives on Russian Psychology / ed. bу V.А. Koltsova, Yu.N. Oleinik, A.R. Gilgen, C.К. Gilgen. Westport, CT; London, UK: Greenwood Press, 1996. 334 p.

Salvatore S. Commentary 2: The Past and the History of Psychology // Centrality of History for Theory Construction in Psychology / ed. by S.H. Klempe, R. Smith. Cham, CH: Springer, 2016. P. 235–240. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-319-42760-7_13

Scalambrino F. Conclusion: Post-Modern Turning Away from Method // Philosophical Principles of the History and Systems of Psychology. Cham, CH: Palgrave Macmillan, 2018. P. 195–213. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-319-74733-0_6

Sternberg R.J., Grigorenko E.L. Psst: There’s More to Soviet and Post-Soviet Psychology than Pavlov and Vygotsky // The American Journal of Psychology. 1999. Vol. 112, no. 1. P. 147–153. DOI: https://doi.org/10.2307/1423628

Vassilieva J. Russian psychology at the turn of the 21st century and post-Soviet reforms in the humanities disciplines // History of Psychology. 2010. Vol. 13(2). P. 138–159. DOI: https://doi.org/10.1037/a0019270

 

Получена: 01.02.2022. Принята к публикации: 15.02.2022

 

Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом:

Щукина М.А. Историография постсоветского периода отечественной психологии: к постановке проблемы // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2022. Вып. 1. С. 51–64. DOI: https://doi.org/10.17072/2078-7898/2022-1-51-64

 

1 «Вопросы психологии», «Консультативная психология и психотерапия», «Культурно-историческая психология», «Организационная психология», «Психологическая наука и образование», «Психологический журнал», «Психология. Журнал высшей школы экономики», «Сибирский психологический журнал», «Социальная психология и общество», «Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология».

2 «Методология современной психологии», «Системная психология и социология», «Национальный психологический журнал», «Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология».

Категория: Наука. Просмотров: 3903