УДК 159.955
DOI: 10.17072/2078-7898/2017-1-63-70
РЕФЛЕКСИВНЫЕ ХАРАКТЕРНЫЕ АДАПТАЦИИ:
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИССЛЕДОВАНИЙ
Щебетенко Сергей Александрович
кандидат психологических наук, доцент,
профессор кафедры психологии развития
Пермский государственный национальный
исследовательский университет,
614990, Пермь, ул. Букирева, 15;
e-mail: shebetenko@rambler.ru
ORCID: 0000-0001-5790-9731
В статье рассматривается общая идея концепции рефлексивных характерных адаптаций (РХА) и дан обзор ее текущих исследований. РХА представляют собой Я-схемы, ответственные за организацию и мониторинг человеком информации о чертах личности. РХА являются также компонентом структуры личности. Посредством РХА осуществляется декомпозиция черт, их «вертикальная» разработка (если под «горизонтальной» понимать традиционную разработку структуры черт личности). В современных исследованиях представлены четыре вида РХА: установки на черты, мета-черты, мета-установки на черты и диспозициональная эффективность. Было установлено, что РХА могут вносить дополнительные вклады во взаимосвязи черт личности с жизненными и поведенческими критериями. РХА обнаруживают и новые связи с различными критериями, которые не наблюдались в случае с чертами личности. Показана содержательная специфика разных РХА. В частности, оценочные РХА (установки и мета-установки на черты) вносят вклад в формирование социальной среды индивида, в то время как идентификационные РХА (мета-черты и диспозициональная эффективность) могут производить инкрементные, добавочные вклады во взаимосвязи черт с критериями.
Ключевые слова: черты личности, модели личности, рефлексия.
Разработка теорий черт обычно ведется в контексте определения основных структурных единиц личности. В основном спор идет о том, сколько базовых черт достаточно для полноценного анализа личности — три, пять, или шестнадцать [1], или, например, шесть [2]. Новое поколение исследователей включается в эту полемику, критикуя черты как адекватную структурную единицу в принципе, заменяя ее на куда более дробные и гибкие в своих проявлениях «узлы» в «сетевых моделях» [3, 4]. Особое значение сегодня получает анализ ситуаций [5], в частности — анализ повседневного поведения за счет использования современных гаджетов [6, 7]. Подход рефлексивных характерных адаптаций (РХА) предлагает еще один вариант расширения зоны изучения структуры личности. Настоящая статья посвящена изложению общей концепции и обзору текущих исследований РХА.
Проблема
Несмотря на широкую популярность, а может быть, и благодаря этому, теории черт десятками лет провоцируют полемику [8, 9]. Одна из проблем заключена в их иронической слепоте к рефлексии: несмотря на то, что методически черты чаще всего представляют собой самоотчеты, т.е. являются очевидным продуктом рефлексии, мы, тем не менее, судим о них как об объективных параметрах.
Что обычно имеется в виду под чертой с методической точки зрения? Как правило, измеряя черты, мы предлагаем респондентам вопросники, содержащие вопросы или утверждения, касающиеся неких абстрактных, универсальных идей и мыслей. Мыслей, которыми люди предположительно обладают, когда думают о себе и о своем поведении. Например, «Вопросник Большой Пятерки» Оливера Джона с коллегами (Big Five Inventory, BFI [10]) начинается с краткой инструкции: «Я считаю себя тем, кто…». Тем самым BFI апеллирует к общим стереотипам, ярлыкам, которые есть у респондента в отношении самого себя. Пункты в большинстве классических вопросников, таких как HEXACO [2] или EPQ [11], сформулированы от первого лица и в простом настоящем времени. Они зачастую включают наречия вроде «редко», «иногда», «обычно», «в общем», «часто» и т.п. Тем самым они призваны передать респондентам мысль, что мы спрашиваем их о чем-то регулярном: нормальном и постоянном или, наоборот, о невозможном и неприемлемом.
Спрашиваемое нами не относится к какой-то конкретной ситуации или к кому-то еще, кроме самого отвечающего. Это значит, что мы рассматриваем черту личности как результат того, как индивид относится к своему поведению, как нечто нормированное и универсальное. В этом случае черта личности является ментальной репрезентацией абстрактного типа — в сравнении с ментальными репрезентациями экземплярного типа1. Активированная таким образом точка зрения (черта) прямо связана с Я-концепцией индивида и его идентичностью. Поскольку черта является методически абстрактной ментальной репрезентацией или попросту «углом зрения» на свое поведение, резонно допустить наличие у человека и других углов зрения на черту.
Рефлексивные характерные адаптации:определение
Классическое понимание рефлексии предполагает «вычерпывание» содержания объекта в результате «ментальных поворотов», которые субъект осуществляет в его отношении. Например, в контексте мышления Л.С. Рубинштейн отмечает, что «поставленная проблема… включается во все новые связи и в силу этого выступает во все новых свойствах и качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из проблемы, таким образом, как бы “вычерпывается” все новое содержание, она как бы поворачивается каждый раз своей новой стороной, в ней выделяются все новые свойства» [12]. Схожую мысль высказывает и Сеченов: «…каждый поворот предмета и вычерпывание соответствующего содержания есть новая мысль» [цит. по: 13]. Таким образом, поведение человека как объект рефлексии также может открываться индивиду с разных углов зрения, которые могут заметно отличаться от абстрактной позиции черты личности.
В концепции РХА для структурирования подобных «вариантов понимания» или ментальных репрезентаций используется 5-факторная теория черт (ПФТ [14]). Пять черт, образующих ПФТ, это — экстраверсия, доброжелательность, добросовестность, нейротизм и открытость опыту. Черты в ПФТ трактуются как базовые тенденции функционирования человека, обусловленные биологическими факторами. В РХА черта рассматривается как первичный, независимый фактор объективной биографии индивида, хотя методически при использовании вопросников этот постулат не представляется совершенным [см., напр.: 15]. Первичность черты обусловлена и концептуальными соображениями: в таком виде она напрямую связана с Я и идентичностью человека.
Очевидно, что альтернативные точки зрения на черту будут вторичными, поскольку они в меньшей степени связаны с Я и идентичностью. В терминах ПФТ это означает, что их следует классифицировать не как базовые тенденции, а как характерные адаптации (ХА). Согласно ПФТ ХА состоят из неопределенно широкого круга социально обусловленных феноменов, включая интерпретации [16] и образы Я [14]. Подкласс ХА, представляющих собой разные точки зрения индивида на черту, и называется РХА. В когнитивистских терминах РХА — это Я-схемы, ответственные за организацию и мониторинг человеком информации о чертах личности.
Концептуально РХА связаны со множеством понятий и проблем, разрабатываемых в контексте рефлексии и рефлексивности [напр.: 17–21], с концептами Я-гидов [22], Я-памяти [23], метакогниций [24], психосемантики личности [25]. РХА обладает определенной структурой и выполняет ряд функций. В структурном отношении количество черт личности в рабочей модели (таковой является ПФТ) положено в основу структуры данной РХА. В результате возникает двухмерная структура личности, образованная осями черт и РХА (таблица). Абстрактная модель РХА предполагает изоморфизм 5-факторной структуры черт личности и каждой РХА. Таким образом, РХА осуществляют декомпозицию черты личности как абстрактного идентификатора.
Двухмерная структура личности, образованная чертами
и рефлексивными характерными адаптациями (абстрактная модель)
РХА |
Черты |
||||
Э |
Дж |
Дс |
Н |
О |
|
РХА1 |
РХА1/Э |
РХА1/Дж |
РХА1/Дс |
РХА1/Н |
РХА1/О |
РХА2 |
РХА2/Э |
РХА2/Дж |
РХА2/Дс |
РХА2/Н |
РХА2/О |
… |
|||||
РХАn |
РХАn/Э |
РХАn/Дж |
РХАn/Дс |
РХАn/Н |
РХАn/О |
Примечание. РХА — рефлексивные характерные адаптации, Э — экстраверсия, Дж — доброжелательность, Дс — добросовестность, Н — нейротизм, О — открытость опыту.
При определении конкретных РХА в основу положены разные ментальные области. Таковых можно назвать, по крайней мере, четыре. Во-первых, это идентичность. На позиции идентичности концептуально основана такая черта личности, как абстрактная ментальная репрезентация, с которой индивид себя отождествляет. Во-вторых, это оценка, которая не предполагает идентичности, но является основной для суждений этического и эстетического порядка, формулируемых о некотором объекте. В-третьих, это мета-перцепция, которая предполагает идентичность, но приписанную индивидом другим индивидам. Сама по себе мета-перцепция, равно как и идентичность, не предполагает оценки. В-четвертых, это ситуация, которая не предполагает идентичности, оценки и мета-перцепции, но предполагает временную и пространственную изменчивость поведения или контекст.
Рефлексивные характерные адаптации:результаты исследований
На пересечении пар областей возникает та или иная РХА. Далее мы рассмотрим роль, которую играют четыре РХА в событиях в жизни индивида, его поведении и установках.
1. Установка на черту является точкой зрения, сформировавшейся на пересечении между областями идентичности и оценки. Она представляет собой биполярные (положительные/отрицательные) оценки данной черты без прямой референции к какому-либо индивиду, включая самого себя. Эмпирически показано, что структура установок может быть адекватной 5-факторному решению, но с более тесными корреляциями между факторами, чем среди черт [26]. В этой связи более релевантной структуре установок на черты является производное от 5-факторной модели 2-факторное решение, образованное чертами второго порядка — стабильностью и пластичностью [16]. Было установлено, что черты личности связаны с установками на черты [26]. При более высоких чертах пластичности (т.е. экстраверсии и открытости опыту) формируются положительные установки на все пять черт личности.
Напротив, варьирование в чертах стабильности (доброжелательность, добросовестность, эмоциональная стабильность) не оказывало влияния на установки на черты [26]. Черты стабильности представляют собой морально окрашенные свойства, на позитивном полюсе которых образуется, так сказать, «светлая триада». По всей видимости, в большинстве современных культур, в том числе современной российской, черты стабильности поддерживаются позитивными установками. Поэтому даже при низкой выраженности данных качеств у конкретного человека, установки на эти черты чаще всего позитивные.
Концепция РХА предполагает, что установки на черты личности опосредуют связь черт с социальными установками. Так, установки на три черты личности — открытость, экстраверсия и доброжелательность — опосредовали связи этих черт с предпочтениями в живописи [27]. Иными словами, например, позитивное отношение к традиционной живописи объясняется не столько открытостью опыту, сколько положительной оценкой этой черты индивидом.
В ряде случаев установки опосредовали связь черт личности с событиями в жизни индивида. Так, положительная установка на интроверсию опосредовала связь черты интроверсии с более частым использованием в социальной сети «Вконтакте» в качестве аватар безличных изображений (абстрактных фигур, изображений природы, животных и т.п. [28]). Положительная установка на экстраверсию опосредовала связь черты экстраверсии с более высоким социальным статусом [29]. Это означает, что человек, одобряющий экстраверсию, хотя и не обязательно ею обладающий, будет иметь более высокий социометрический статус, чем экстраверт, отрицательно оценивающий эту черту. Установки на черты «доброжелательность», «добросовестность» и «нейротизм» опосредовали связи соответствующих черт с количеством баллов ЕГЭ по математике и русскому языку и в конечном счете с семестровой успеваемостью студентов [28].
Исследования показывают, что специфическая роль установок на черты заключается в определении межличностного ландшафта, окружающего индивида. Так, установки на черты группы стабильности могут быть мощным фактором установления дружеских отношений. В парах друзей-сверстников сильные корреляции между установками на черты были обнаружены на фоне практически нулевых связей черт их личности — за исключением слабой связи для экстраверсии. «Быть доброжелательным/враждебным — это хорошо, а это значит, что мне нравятся люди, которые считают так же (хотя необязательно таковыми являются)». Кроме того, установки на черты опосредовали связи черт личности с количеством лайков, получаемых пользователями социальной сети «Вконтакте» [28, 30].
Однако установки на черты могут создавать и инкрементные, не элиминирующие роль черт, связи с другими критериями. Положительные установки на доброжелательность и эмоциональную стабильность добавили ко вкладу черт интроверсии и добросовестности в вероятность продолжения участия в лонгитюдном исследовании. Здесь важно, что вклады одних черт добавляются вкладами установок на другие черты.
2. Мета-перцептивная черта, или просто мета-черта является точкой зрения, сформировавшейся на пересечении между областями идентичности и мета-перцепции. Она характеризует мнения индивидов о том, как черты их личности воспринимаются другими людьми, в первую очередь — значимыми другими. Эмпирически было установлено, что структура мета-черт изоморфна 5-факторной структуре черт [31]. Таким образом, мета-черты наиболее тесно связаны с чертами личности, если сравнивать с другими РХА. Во многих случаях мета-черты способны эффективно опосредовать, элиминировать, усиливать вклады черт в критерии. Эмпирически это было обнаружено на материале отсева испытуемых из выборки во втором шаге лонгитюда, при предсказании академической успеваемости студентов [28], в поведении пользователей социальных сетей [28, 30], при оценке рекрутерами потенциальных кандидатов на вакантную позицию в организации [32].
Одновременный учет установок на черты и мета-черт может продемонстрировать противоречия в связях черт личности с критериями. Так, одновременное введение в качестве опосредующих переменных этих двух РХА приводило к фиксации эффектов с противоположными знаками на отсев из лонгитюда. Тем самым РХА сближают «одномерные» диспозициональные модели типа ПФТ с теориями двойственных процессов [напр.: 33]. Гипотетически РХА содержат как рефлексируемый компонент, основанный на метакогнитивных правилах и (психо-)логике, так и «импульсивный остаток», противоречащий «здравому смыслу», но связанный с повторяющимся опытом человека. Это может, в частности, объяснить, почему продолжение участия в лонгитюде предсказывалось положительной установкой на доброжелательность на фоне мета-недоброжелательности.
3. Мета-перцептивная установка на черту, или просто мета-установка на черту является точкой зрения, сформировавшейся на пересечении между областями оценки и мета-перцепции. Она представляет собой мнение человека об установках на черту, присущих значимым для него людям. Похоже, что структура мета-установок близка структуре «прямых» установок [31]. Лучше всего она описывается 2-факторным решением, соответствующим модели стабильности/пластичности. Однако, в отличие от установок на черты, лежащие в основе этих двух факторов, отношения плохо аппроксимированы 5-факторной моделью.
Несмотря на всю свою «отдаленность» от конструкта черты, мета-установки могут вносить заметный вклад в предсказание событий в жизни индивида — даже после контроля соответствующих черт и других РХА. Так, мета-установка на черты стабильности вносила инкрементный вклад во взаимосвязь черт с академической успеваемостью [34]. В целом мнение студента о том, что родители положительно оценивают личностную стабильность (т.е. доброжелательность, добросовестность и эмоциональную стабильность), способно дополнительно увеличить успеваемость. Это справедливо как в отношении оценок, получаемых в семестре, так и для баллов Единого госэкзамена. Аналогичным образом мета-установки на стабильность вносили инкрементный вклад в предсказание поведения в социальных сетях [28].
Исследования не получили внятного подтверждения инкрементной роли мета-установок на пластичность (т.е. на экстраверсию и открытость опыту). Если учесть, что мета-установка на стабильность, по сути, является мета-перцепцией морали родителей, можно заключить, что последняя играет заметную роль в событиях в жизни человека. Напротив, мета-перцепция отношения родителей к экстраверсии и открытости опыту, возможно, не играет какой-либо заметной предсказательной роли.
- 2. ДЭ представляет собой мнение человека о своей успешности реагирования на ситуации, связанные с данной чертой личности, провоцирующие ее проявление. Эмпирически структура ДЭ заметно отклонялась от 5-факторной [31]. На основании имеющихся данных в первом приближении была принята 7-факторная рабочая модель ДЭ (подробнее см. там же). ДЭ создавала спектр инкрементных вкладов — в контексте академической успешности [34] и поведения в социальных сетях — как усиливающих, так и компенсаторных.
Заключение
РХА могут восполнять ряд ограничений, присущих чертам личности как базовым тенденциям. Потенциально РХА могут быть важным источником достижения социального успеха или смягчения клинических симптомов, связанных с чертами. Поскольку черты личности как базовые тенденции теоретически успешно противостоят социальным влияниям ― включая усилия самого индивида, ― РХА представляют собой инструмент для изучения изменчивости системы личности ― как в исследовательском, так и в прикладном контекстах.
Разработка теории черт личности возможна не только в традиционном, «горизонтальном» ключе, определяющем необходимый и достаточный перечень основных черт, узлов и т.п. Исследования РХА показывают возможность «вертикальной» разработки таких моделей, при которых любая черта подвергается декомпозиции. Тем самым в черте выделяются более дробные в сравнении с «традиционной» чертой аспекты. Выделение таких аспектов возможно с учетом рефлексивной природы сознания человека. Рефлексия потенциально позволяет субъекту взглянуть на черту под разными углами зрения, а исследователь может повторить путь субъекта, эксплицитно изучив эти углы зрения.
Список литературы
- Eysenck H.J. Dimensions of personality: 16, 5 or 3? – Criteria for a taxonomic paradigm // Personality and Individual Differences. 1991. Vol. 12. P. 773–790. DOI: 10.1016/0191-8869(91)90144-z.
- Lee K., Ashton M.C. Psychometric properties of the HEXACO Personality Inventory // Multivariate Behavioral Research. 2004. Vol. 39. P. 329–358. DOI: 10.1207/s15327906mbr3902_8.
- Costantini G., Epskamp S., Borsboom D. et al. State of the aRt personality research: A tutorial on network analysis of personality data in R // Journal of Research in Personality. 2015. Vol. 54. P. 13–29. DOI: 10.1016/j.jrp.2014.07.003.
- Mõttus R., Allerhand M. Why do traits come together? The underlying trait and network approaches // SAGE handbook of personality and individual differences: Vol. 1: The science of personality and individual differences / ed. by V. Zeigler-Hill, T.K. Shackelford. London, UK: SAGE (in press). URL: https://www.researchgate.net/publication/312341252_Why_do_traits_come_together_The_underlying_trait_and_network_approaches (accessed: 20.01.2017).
- Rauthmann J.F., Sherman R.A., Funder D.C. Principles of situation research: Towards a better understanding of psychological situations // European Journal of Personality. 2015. Vol. 29. P. 363–381. DOI: 10.1002/per.1994.
- Gallagher P., Yancy Jr. W.S., Denissen J.J.A., Kühnel A., Voils C.I. Correlates of daily leisure-time physical activity in a community sample: Narrow personality traits and practical barriers // Health Psychology. 2013. Vol. 32. P. 1227–1235. DOI: 10.1037/a0029956.
- Vazire S., Mehl M.R. Knowing me, knowing you: The accuracy and unique predictive validity of self-ratings and other-ratings of daily behavior // Journal of Personality and Social Psychology. 2008. Vol. 95. P. 1202–1216. DOI: 10.1037/a0013314.
- Hogan R., Foster J. Rethinking personality // International Journal of Personality Psychology. 2016. Vol. 2, № 1. P. 37–43.
- Mischel W. Continuity and change in personality // American Psychologist. 1969. Vol. 24. P. 1012–1018. DOI: 10.1037/h0028886.
- John O.P., Donahue E.M., Kentle R.L. The Big Five Inventory – Versions 4a and 54. Berkeley, CA: University of California, Berkeley, Institute of Personality and Social Research, 1991.
- Eysenck H.J., Eysenck S.B.G. Manual for the Eysenck Personality Questionnaire:(EPQ-R Adult). San Diego, CA: Educational Industrial Testing Service, 1994.
- Рубинштейн С.Л. О мышлении и путях его исследования. М.: Академия наук СССР, 1958. 147 c.
- Шадриков В.Д. Роль рефлексии и рефлексивности в развитии способностей учащихся // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2012. Т. 9, № 4. С. 133–144.
- McCrae R.R., Costa Jr. P.T. Introduction to the empirical and theoretical status of the five-factor model of personality traits // Personality disorders and the five-factor model of personality (3rd ed.) / ed. by T.A. Widiger, P.T. Costa. Washington, DC: American Psychological Association, 2013. P. 15–27. DOI: 10.1037/13939-002.
- Shchebetenko S. Thinking about personality: Comment on Hogan and Foster (2016) // International Journal of Personality Psychology. 2017. Vol. 3, № 1. P. 9–12.
- DeYoung C.G. Cybernetic Big Five Theory // Journal of Research in Personality. 2015. Vol. 56. P. 33–58. DOI: 10.1016/j.jrp.2014.07.004.
- Дорфман Л.Я. Каузальный плюрализм и холизм в концепции метаиндивидуального мира // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2016. Т. 13, № 1. С. 115–153.
- Карпов А.В. Рефлексия в структуре сознания // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. 2012. № 1(19). С. 6–12.
- Леонтьев Д.А., Осин Е.Н. Рефлексия «хорошая» и «дурная»: от объяснительной модели к дифференциальной диагностике // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2014. Т. 11, № 4. С. 110–135.
- Петровский В.А. Состоятельность и рефлексия: модель четырех ресурсов // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2008. Т. 5, № 1. С. 77–100.
- Старовойтенко Е.Б. Отношение к себе: от культурогенеза к индивидуальному развитию // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2011. Т. 8, № 4. С. 3–28.
- Higgins E.T. Self-discrepancy: A theory relating self and affect // Psychological Review. 1987. Vol. 94. P. 319–340. DOI: 10.1037//0033-295x.94.3.319.
- Conway M.A. Memory and the self // Journal of Memory and Language. 2005. Vol. 53. P. 594–628. DOI: doi.org/10.1016/j.jml.2005.08.005.
- Efklides A. Metacognition: Defining its facets and levels of functioning in relation to self-regulation and co-regulation // European Psychologist. 2008. Vol. 13. P. 277–287. DOI: 10.1027/1016-9040.13.4.277.
- Шмелев А.Г. Психосемантика и психодиагностика личности: дис. … д-ра психол. наук. М.: МГУ, 1994. 513 с.
- Shchebetenko S. «The best man in the world»: Attitudes toward personality traits // Психология. Журнал Высшей школы экономики.Т. 11, № 3. С. 129–148.
- Щебетенко С.А., Тютикова Е.А. «Картина хороша, потому что хороша открытость опыту»: опосредующая роль установок на черты личности в индивидуальных различиях отношения к живописи // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2015. Т.12, №122–141.
- Shchebetenko S. Reflexive characteristic adaptations within the five-factor theory: Between basic tendencies and external outcomes // Personality and Individual Differences. 2016. Vol. 101. P. 35–41. DOI: 10.1016/j.paid.2016.05.055.
- Балабина А.Д. Рефлексивные адаптации характера и социометрический статус // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2015. Вып. 2(22). С. 55–64.
- Щебетенко С.А. «Скажи, какой человек хорош, и я скажу, насколько ты популярен»: установки на черты личности как предиктор активности «друзей» пользователя социальной сети «Вконтакте» // Национальный психологический журнал. 2016. № 4(24). С. 34–44.
- Щебетенко С.А. Черты личности и рефлексивные адаптации характера: изоморфизм или полиморфизм? // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2016. Вып. 1(25). С. 57–73.
- Shchebetenko S., Bergfeld A.Y. The relationship between extraversion and physical attractiveness of online network users assessed by personnel recruiters // Australian Journal of Psychology. 2016. Vol. 68. P. 301–311. DOI: 10.1111/ajpy.12108.
- Strack F., Deutsch R. Reflective and impulsive determinants of social behavior // Personality and Social Psychology Review. Vol.P.220–247. DOI: 10.1207/s15327957pspr
- Щебетенко С.А. Диспозициональная эффективность: на пересечении диспозиционального и когнитивного подходов // Психология и психотехника. 2015. № 9. C. 923–933. DOI: 10.7256/2070-8955.2015.9.16060.
Получено 01.02.2017
Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом:
ЩебетенкоС.А. Рефлексивные характерные адаптации: современное состояние исследований // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2017. Вып.1. С. 63–70.
DOI: 10.17072/2078-7898/2017-1-63-70
1 Поскольку черты обычно не трактуются в мнемических терминах, в вопросниках проскальзывают и пункты, апеллирующие к эпизодической памяти (напр.: «Вчера я выпил кофе больше обычного»), или провокативные пункты («Я никогда не ругаюсь матом»), ответ на которые скорее связан с содержанием их самих (таковы, например, пункты шкал социальной желательности).
2 Логически возможны еще две РХА – на пересечении областей оценки и ситуации, а также мета-перцепции и ситуации. Однако до сих пор РХА в этом отношении остаются неразработанными.