Эволюция представлений о конструкте «Я» в европейско-американской традиции
УДК 159.923.2 |
Поступила: 31.01.2024 |
Эволюция представлений о конструкте «Я» в европейско-американской традиции
Дорфман Леонид Яковлевич
доктор психологических наук, профессор,
заведующий кафедрой гуманитарных дисциплин
Пермский государственный институт культуры,
614000, Пермь, ул. Газеты Звезда, 18;
e-mail: dorfman07@yandex.ru
ResearcherID: AAD-5451-2020
Обозначены эволюционно-исторические и философские повороты в представлениях о конструкте «Я» в европейско-американской традиции. В Европе становление «Я» восходит к религиозной идее о душе. Р. Декарт был первым крупным мыслителем, который использовал конструкт «Я» альтернативой душе. Для Р. Декарта главным был вопрос о том, как «Я», будучи нематериальным, вписывается в материальный мир, управляемый механическими законами. Хотя Декарт заменил понятие души понятием «Я», унитарные представления о душе были перенесены на «Я». Идея единого (унитарного) «Я» постепенно уступила место идеям дифференцированного «Я» и его интеграции. Слово «Я» (self) вошло в обиход английского языка независимо от Р. Декарта. Считается, что оно появилось впервые как существительное около 1300 г. и имело негативные коннотации, следуя религиозной традиции смотреть на человека как источник грехов. Фундаментальные изменения в представлениях о «Я» произошли во второй половине ХIХ в. Провозглашался дифференцированный и множественный взгляд на «Я». Он кореным образом вступал в конфликт с религиозным пониманием души, которая полагалась неделимой. У. Джеймс показал, что у человека есть столько «Я», сколько есть людей, которые узнают его и носят его образ в своем сознании. В американской психологии выделяются и анализируются три влиятельных направления: бихевиоральное, когнитивное и гуманистическо-экзистенциальное. Показано, что теории «Я» создаются в европейско-американской психологии в разных и широких контекстах, под углом разных парадигм. Рассматриваются бихевиоральные, когнитивные, гуманистические и экзистенциальные модели «Я». Общей особенностью исследований «Я» является парадигмальная фрагментация. Предполагается, однако, что ее сменят интегративные (транспарадигмальные) теории «Я».
Ключевые слова: европейско-американская традиция, эволюция представлений о конструкте «Я», дифференциация «Я», бихевиоральное «Я», когнитивное «Я», гуманистическо-экзистенциальное «Я».
Введение
В последние десятилетия интерес и внимание российских психологов к конструкту «Я» возрос [Аронова Е.А., Моросанова В.И., 2008; Василевская Е.Ю., Молчанова О.Н., 2016; Дорфман Л.Я., 2004; Дорфман Л.Я., Калугин А.Ю., 2020; Карпинский К.В., 2010; Кон И.С., 1978; Леонтьев Д.А., 1997; Мерлин В.С., 1990; Петровский В.А., 2013; Столин В.В., 1983; Тхостов А.Ш., 1994]. В связи с этим важно изучить особенности исследований конструкта «Я» за рубежом. В отечественной психологической литературе вопросы зарубежных исследований «Я» освещаются [Василевская Е.Ю., Молчанова О.Н., 2016; Гершкович В.А., Фаликман М.В., 2018; Логинов Н.И., Спиридонов В.Ф., 2017; Мазилов В.А., Слепко Ю.Н., 2018; Токарева Г.В., Дорфман Л.Я., 2014]. Однако эволюция зарубежных работ в области «Я» представлена в российской психологической науке недостаточно.
Исследования «Я» на Западе имеют несколько важных особенностей. Первая особенность заключается в том, что в течение многих десятилетий на «Я» в значительной степени налагалось табу под влиянием позитивизма и бихевиоризма. Но в философии, истории, социологии, литературоведении, психиатрии тема «Я» интенсивно развивалась. В сравнении с ними, психологи с исследованиями «Я» запаздывают. В начале ХХ в. весьма многообещающие исследования «Я» У. Джеймсом [Джеймс У., 2018; James W., 1890]), за немногими исключениями, сколько-нибудь существенного продолжения в психологии не получили. В последние десятилетия интерес европейско-американских психологов к «Я» получил существенное развитие [Danziger K., 1997b].
Вторая особенность исследований «Я» на Западе имеет историко-философский характер. Более-менее систематический взгляд на «Я» сложился задолго до появления психологии как научной дисциплины и развивался в русле европейской философии [Danziger K., 1997b].
Третья особенность исследований «Я» характеризует исследования «Я» в границах психологии. В европейско-американской традиции разброс в понимании «Я» настолько велик, что возникает сомнение в его существовании как самостоятельного феномена [Bhar S.S., Kyrios M., 2016: Leary M.R., Tangney J.P., 2003]. Все же «Я» реально существует и отличается от личности, памяти, мышления, восприятия [Hattie J., 2014]. Более 30 000 работ по «Я» были опубликованы с 1974 по 1993 г. [Self and identity…, 1997].
Взгляд на «Я» в европейско-американской психологии претерпевал определенные исторические, философские, концептуальные изменения с течением времени. Анализу фундаментальных перемен в эволюции «Я» посвящается настоящая статья.
Эволюция представлений о «Я» в Европе
Душа и «Я»
В Европе представления о «Я» восходят к религиозной идее о душе. Но Эпиктет, древнегреческий философ-стоик, писал также о рефлексивном «Я», его заботил вопрос личной независимости. Аристотелевское понятие души было близко современному представлению о самости. Аристотель выделял несколько разновидностей души: растительная, чувствительная, интеллектуальная. Душа была одновременно и действенной причиной жизни, и ее конечной причиной, придающей человеку цель и смысл жизни [Siegel J., 2005].
Понятие души было неприемлемым для философских и научных целей. Понятие «Я» выступило альтернативой душе, став источником понимания единства человека, его силы, свободы, контроля. Р. Декарт был первым крупным мыслителем, который использовал слова разум (mind) и единое «Я» (unified self), противопоставив их понятию души. «Я» — это непротяженная ментальная субстанция, то, что внутри человека и обеспечивает его мышление. Для Р. Декарта главным был вопрос о том, как «Я», будучи нематериальным, вписывается в материальный мир, управляемый механическими законами. Хотя Р. Декарт заменил понятие души понятием «Я», унитарные представления о душе были перенесены на «Я» [Barresi J., Martin R., 2011; Siegel J., 2005]. Однако между понятиями души и «Я» остается существенная разница, она является предметом оживленных дискуссий до сих пор. Идея единого (унитарного) «Я» постепенно уступила место идеям дифференцированного «Я» [Danziger K., 1997a] и его интеграции [Barresi J., Martin R., 2011].
Слово «Я» (self) вошло в обиход английского языка независимо от Р. Декарта. Считается, что оно появилось впервые как существительное около 1300 г. и имело негативные коннотации, следуя религиозной традиции смотреть на человека как источник грехов. Противопоставление «Я» как воплощения зла божественной доброте сохранялось на протяжении столетий [Danziger K., 1997a, 1997b]. В Оксфордском словаре английского языка [Oxford English Dictionary, 1989, vol. 14, p. 907] приводится типичное выражение «Я» в человеке — большой Антихрист и анти-Бог в мире (1680). В XVII в. в английском языке наряду с негативными появляются положительные коннотации «Я»: самоуважение (1595), самодостаточный (1598), делающий себя сам (1615), интерес к себе (1649), самоуверенный (1653) [Danziger K., 1997a, 1997b], а также знающий себя (1613), ищущий себя (1632), эготичный (1640), изучающий себя (1647), самость (1649), самообман (1667), самодетерминация (1683), самосознание (1687) [Cameron-Smith C., 2004].
Дж. Локк исходил из того, что «Я» можно познавать эмпирически. Подобно природным объектам, его можно систематически наблюдать, описывать, изучать. Эта концепция «Я» выступила новой основой единства человека, заняв место понятию бессмертной души. Дж. Локк отделил «Я» от внутренних и внешних действий, переживаний [Danziger K., 1997b].
Д. Юм предложил скептический взгляд на самость. Нет впечатления постоянного и неизменного. Боль и удовольствие, горе и радость, страсти и ощущения сменяются и не существуют одновременно. Ни из каких впечатлений идея самости не выводится, а значит, она не существует. Разум (mind) — это своего рода театр, где последовательно проявляются разные восприятия, и неизвестно ни место, где эти сцены представлены, ни материалы, из которых они составлены. Тем не менее Д. Юм различал «Я» и «Другой», указывая на то, что они являются взаимными отражениями страстей, чувств и мнений [Siegel J., 2005].
И. Кант выделял три формы «Я». Первая — трансцендентальное «эго». Оно обеспечивает опыту единство, устойчивость и непрерывность. Вторая форма — эмпирическое «Я». Оно следует законам материального существования. Третья форма — практическое или моральное «Я»; его И. Кант связывал с ноуменальным «Я». Его бытие не подчиняется ограничениям, которые накладываются на вещи в ходе их познания [Marschall C., 2010]. Эмпирическое «Я» обеспечивало связь с миром явлений, а трансцендентальное «Я» и ноуменальное «Я» не принадлежали миру явлений. Формы «Я» противопоставлялись, хотя характеризовали одного и того же человека. И. Кант полагал, что целеполагание является чуть ли не единственным условием, объясняющим единство «Я» [Cameron-Smith C., 2004; Siegel J., 2005]. Согласно другому делению, И. Кант писал о двух «Я», феноменальном и ноуменальном. Феноменальное «Я» расширяется во времени, возможно, и в пространстве, способно быть субъективным и объективным. Ноуменальное «Я» лишено пространственной и временной протяженности и не способно переживать. «Я» трактуется как центр субъективности, эмпирического и рационального единства [Barresi J., Martin R., 2011; Cameron-Smith C., 2004; Marschall C., 2010].
И.Г. Фихте стремился показать «Я» (эго) основой опыта и существования. Эго характеризовалось как саморефлексия и деятельность. Она обеспечивала доступ эго к миру. Работа эго никогда не заканчивалась, а цель самосуществования никогда не реализовывалась до конца. И.Г. Фихте установил три трансцендентальных акта ума. Во-первых, постулировалась чистая деятельность эго. Во-вторых, различались «не-Я» и «Я». Они противопоставлялись в виде взаимных ограничений и конфликтов. В-третьих, разделение «Я» и «не-Я» преодолевалось путем повторения эго-деятельности. Такова была знаменитая триада тезис-антитезис-синтез, которую впоследствии широко и ошибочно приписывали Г.В.Ф. Гегелю [Siegel J., 2005].
Г.В.Ф. Гегель выдвинул идею «Я» как концептуальную основу понимания мира. Объект познания нужно было схватить по образцу «Я» и потому постичь его природу. С одной стороны, «Я» находится в единстве с собой и знает себя как нечто бесконечное, универсальное и свободное. С другой стороны, деятельность «Я» никогда не прекращается, потому что его сущность является рефлексивной и самосозидающей, а деятельность — целенаправленной. «Я» не пребывает в покое, его существование — это движение, которое обеспечивает синтез противоречий и примирений. Движение и развернутое становление и есть «Я», то, что вернулось в себя, причем последнее есть тоже «Я», то, что соотносится само с собой. Дистанция обеспечивает независимость «Я» от своих объектов. «Я» возникает не через акт интроспекции и не в отрыве от людей, а посредством динамических отношений, в которых каждая сторона признает другую [Barresi J., Martin R., 2011; Siegel J., 2005].
Во второй половине XIX в. исследования «Я» продолжились. Дж. Милль [Mill J., 1869] утверждал, что идея «Я» объединяет его состояния во времени. Г. Спенсер [Spencer H., 1855] полагал, что «Я» вбирает впечатления, которые едины и непрерывны. Особую роль, согласно А. Бергсону [Bergson H., 1910], играла память. Она была связующим звеном между прошлым и настоящим опытом, обеспечивала «Я» единую структуру и органичное целое [Bhar S.S., Kyrios M., 2016].
Фундаментальные изменения в представлениях о «Я» заключались в его дифференциации. Этот взгляд на «Я» коренным образом вступал в противоречие с религиозным пониманием души как неделимой [Danziger K., 1997b]. Вначале возникли представления о расщеплении «Я». Они были отнесены к области психопатологии. Затем появились представления о многих «Я» у одного и того же человека как его естественной сущности. Если «Я» оценивает и контролирует себя, оно должно делиться на наблюдающую и наблюдаемую инстанции. Утверждалось, что в одном и том же человеке может быть не только два, но и много «Я». Их «нормализация» в психологии последовала довольно скоро. У. Джеймс [Джеймс У., 2018; James W., 1890] утверждал, что в повседневной социальной жизни людей участвуют несколько «Я» с учетом социальных ситуаций.
Эволюция представлений о «Я» в США
Предшественниками американской психологии считают европейских философов Дж. Локка и Т. Рида. Они подчеркивали роль наблюдения и опыта в ходе приобретения знания [Fuchs A.H., 2000]. Другие данные указывают на эмпирическую концепцию Д. Юма [Hume D., 1999]. От него И. Кант в своей критической философии искал условия единства эмпирического «Я» в трансцендентальном понятии «чистого Я». Г. Лотце стал известен в США благодаря своей концепции эго. Оно проявляется в талантах, темпераменте и чертах интеллектуальной жизни [Woodward W.R., 2006].
Конструкт «Я» развивался прежде всего в русле трех влиятельных направлений: бихевиорального, когнитивного и гуманистическо-экзистенциального. Эти направления не исчерпывают американскую психологию, но они позволяют очертить ее общие особепнности.
Бихевиоральное направление
Научная психология пришла на американский континент из экспериментальной лаборатории психологии В. Вундта. Будучи его учеником, Э.Б. Титченер привез в Америку разновидность экспериментальной психологии, именуемую «структурализмом». Структуралистов интересовало содержание сознания, его особенности и происхождение [Benjamin L.T., 2007].
Бихевиоризм получил развитие с 1913 г., когда Дж.Б. Уотсон опубликовал свою классическую работу «Психология как ее видит бихевиорист» [Watson J.B., 1913]. Бихевиоризм утверждался как научная психология и своим предметом рассматривал наблюдаемое поведение. Русский физиолог И.П. Павлов оказал влияние на ранний бихевиоризм в Америке. Его работа об условных рефлексах получила известность в США в виде классического обусловливания. Она поддерживала идею о том, что научение и поведение контролируются событиями в окружающей среде и могут быть объяснены без привязки к сознанию [Todes D., 2001]. Уотсоновский бихевиоризм подвергался жесткой критике. Знаменитой и популярной стала фраза Э.Г. Боринга [Boring E.G., 1950] о том, что бихевиоризм сначала потерял душу, затем разум и, наконец, сознание. Определение психологии как науки о поведении было подобно определению физики как науки о показаниях счетчика [Miller G.A., 2003].
После Дж.Б. Уотсона [Watson J.B., 1930] появились различные варианты бихевиоризма. Дж.С. Малоун и Н.М. Крушон [Malone J.C., Cruchon N.M., 2001] выделили как минимум 14 вариантов бихевиоризма: классический, необихевиоризм, интербихевиоризм, незрелый и молярный, теоретический, когнитивный, системный, психологический, эмерджентный и другие разновидности. В 1930-е гг. на смену бихевиоризму Дж.Б. Уотсона пришел необихевиоризм К.Л. Халла, Б.Ф. Скиннера, Э.К. Толмена. В отличие от Дж.Б. Уотсона, они признавали правомерность теоретических объяснений наблюдаемого поведения в терминах внутренних состояний организмов и промежуточных переменных наравне со средовыми объяснениями поведения [Greenwood J.D., 2015]. Б.Ф. Скиннер [Skinner B.F., 1974] писал, что предмет бихевиоризма не является средством изучения чего-то иного, чем поведения [Catania A.C., 1984].
В первой половине ХХ в. судьба исследований «Я» в классическом бихевиоризме Дж.Б. Уотсона была удручающей. По оценке К. Данзигера [Danziger K., 1997b], после У. Джеймса американские психологи оставили дальнейшее развитие понятия «Я» социологам. Однако это не совсем точно. В 1922 г. Дж.Г. Мид [Mead G.H., 1922] разрабатывал социальный бихевиоризм сознания, включая значение, язык, мышление, а также «Я» [Wozniak R.H., 1994]. Бихевиористы не восприняли этот подход, а сам Дж.Г. Мид [Mead G.H., 1934] отдалился от бихевиоризма.
Первоначально для Б.Ф. Скиннера [Skinner B.F., 1953] «Я» было вымыслом и случайностью, его значимость в оперантных исследованиях отвергалась. Затем ситуация изменилась [Markus H.R., Wurf E., 1987], в том числе в бихевиоризме [Greenwood J.D., 2015]. Б.Ф. Скиннер не стал отрицать ментальные события, хотя отказывался прибегать к ним как к объяснительным понятиям [Schultz D.P., Schultz S.E., 2011].
Еще один знаменательный сдвиг в развитии бихевиоризма произошел в связи с появлением психологического бихевиоризма (прежнее название — прагматический бихевиоризм) [Staats A.W., 2003]. Его главные цели заключались в том, чтобы придать психологии поведенческий характер и психологизировать поведение. В результате в психологический бихевиоризм включались такие темы, как личность, эго, «Я», Я-концепция. Э. Толмен [Tolman E.Ch., 1951] был одним из немногих, кто принимал во внимание личность и рассматривал ее как промежуточную переменную вне психологического бихевиоризма. Но он не развивал концепцию личности, не использовал ее для понимания человеческого поведения. В целом, бихевиоризм отвергал личность, а исследователи личности отвергали бихевиоризм. Между ними укоренилось взаимное неприятие [Staats A.W., 2003].
Когнитивное направление
Когнитивное направление определили знаковая работа Дж.С. Брунера, Дж.Дж. Гудноу и ДжА. Остина [Bruner J.S. et al., 1956], суровая критика бихевиоризма и в целом эмпирицизма, предпринятая Н. Хомским [Chomsky N., 1959], известная книга Дж. Миллера, Е. Галантера, К. Прибрама [Миллер Дж. и др., 1964; Miller G.A., et al., 1960]. Менталистские концепции (включая «Я») должны были интегрироваться в психологическую науку и объяснить поведение. Фундамент когнитивного движения заложили Дж. Миллер [Miller G.A., 2003] и У. Найссер [Neisser U., 1967]. Дж. Миллер вместе с Дж. Брунером основали в Гарварде Центр когнитивных исследований (1960). Они сделали важную заявку на новую область психологической науки. Так, было установлено, что восприятие, суждения, классификации и т.п. зависят не только от стимулов, а также от предшествующих им когнитивных схем [Harrе́ R., 2009]. Гарвардский Центр когнитивных исследований имел большой успех, а его сотрудники не боялись употреблять такие слова, как сознание, ожидание, восприятие, память [Schultz D.P., Schultz S.E., 2011].
В 1930-е гг. после переезда из гитлеровской Германии в США М. Вертгеймера и его коллег К. Коффки, В. Келера, К. Левина американские психологи познакомились с гештальт-психологией. Одно из ее главных положений заключалось в том, что сознание обрабатывает информацию скорее в симультанном, чем последовательном формате. Отсюда положение о том, что целое больше своих частей. Гештальт-психология была в конфликте с бихевиоризмом по этим вопросам. Но она была предвестником подъема когнитивной психологии [Anderson J.R., 2010; Benjamin L.T., 2007].
Термин «когнитивная психология» стал общеупотребительным после публикации У. Найссером [Neisser U., 1967] книги с одноименным названием. Она пользовалась большой популярностью, и У. Найссера стали называть «отцом» когнитивной психологии [Солсо Р.Л., 2006].
Первая когнитивная революция в психологии возникла также в результате развития теории информации и компьютерных наук. ЭВМ была «интеллектуальной» машиной, которую стали понимать как проверенную модель психики: информационный процессор, работающий на правилах и представлениях, которые заложены в ЭВМ. Появилась компьютерная метафора в когнитивной психологии [Anderson J.R., 2010; Baars B.J., 1986; Greenwood J.D., 2015; Schultz D.P., Schultz S.E., 2011]. Затем на смену ей пришел коннекционизм — когнитивная теория, основанная на представлениях о параллельной обработке и хранении информации, распределенной через активацию по всей нейронной сети, а не только в ее отдельных узлах [Rumelhart D.E. et al., 1986]. Дж. Брунер [Bruner J.S., 1986] показал, что социальные когнитивные процессы предшествуют индивидуальным актам мышления. Они легли в основу Второй когнитивной революции [Harrе́ R., 2009]. Дж. Брунер инициировал и третью революцию в американской когнитивной психологии. Она ознаменовалась переходом от исследований внутренних ментальных репрезентаций к диалогическим социальным практикам [Shotter J., 2001].
Гуманистическо-экзистенциальное направление
Гуманистические психологи предложили новое понимание и назначение психологии. Они были убеждены, что гуманистический путь развития будет лучшим для психологии [Schultz D.P., Schultz S.E., 2011].
Основателями американской гуманистической психологии считаются А. Маслоу [Маслоу А.Г., 1999; Maslow A.H., 1954, 1961, 1962] и К. Роджерс [Rogers C.R., 1951, 1975]. Американская гуманистическая психология опиралась по преимуществу на философию и психологию экзистенциализма и феноменологию. Р. Мэй [May R., 1994; Existential psychology, 1961] сыграл ключевую роль в наведении мостов между европейским экзистенциализмом и американской экзистенциальной психологией. Э. Гуссерль [Husserl E., 1962], основатель феноменологии, отвергал научный реализм и подчеркивал, что познание начинается с человеческого субъективного опыта. Р. Мэй [May R., 1965; Existential psychology, 1961] воспринял Гуссерлевскую концепцию интенциональности, рассматривая человеческое сознание. Интенциональность — это понятие, придающее смысл опыту. Она лежит в основе принятия решений в ответ на альтернативы. Достичь аутентичности можно, имея смелость вступить в неизвестное будущее [Wong P.T.P., 2005].
Экзистенциальная психология делает акцент на сознании в настоящем развитого и подлинного «Я». Этот подход, вместе с большей частью предшествовавшей ему феноменологии, разделял два основополагающих допущения: 1) под поверхностью личности существует реальное «Я», 2) знание того, кто есть человек, требует раскрытия реального «Я». Экзистенциальная психология стремится понять, как люди справляются с тем, что И. Ялом [Yalom I.D., 1980] назвал «данностями существования». Экзистенциалисты утверждают, что люди (по крайней мере, в принципе) способны выходить за рамки социальных условностей и создавать подлинное «Я». Благодаря процессам трансформации или даже трансценденции люди могут взять на себя ответственность по отношению к другим и быть самими собой [Barresi J., Martin R., 2011; Kernis M H., Goldman B.M., 2003].
Экзистенциальный принцип о том, что люди свободны и ответственны за свое существование, был включен в гуманистическую психологию. Подчеркивается позитивная экзистенциальная данность — творческая, спонтанная и самоактуализирующаяся. Гуманистическая психология принимает целостный подход к человеческому существованию через исследование таких понятий, как смысл, ценности, свобода, трагедия, личная ответственность, человеческий потенциал, духовность и самоактуализация. А. Маслоу [Маслоу А.Г., 1999; Maslow A.H., 1961, 1962] отверг европейский экзистенциальный акцент на отчаянии, тревоге и смерти. Он был первым позитивным психологом, предложившим рассматривать экзистенциализм основой подлинного «Я» и его бытия.
Исследованиям «Я» в гуманистической психологии предшествовало возрождение интереса к нему в общепсихологическом контексте. «Я» появляется в американской психологии лишь в середине XX в. Г. Олпорт сделал знаменитое заявление о том, что «Я» должно войти в предмет психологии. Приветствовалась не фрагментация «Я», которая теперь отождествлялась с психиатрией и социологией, а его гораздо более ранняя версия унитарного «Я». Г. Олпорт полагал, что «Я» характеризуется конгруэнтностью и единством [Allport G.W., 1943].
В 1947 г. К. Роджерс в президентской речи к членам Американской психологической ассоциации говорил о том, что «Я» вернулось в психологию. Два года спустя в президентском послании Э. Хилгарда прозвучало предложение изучать «Я» как необходимое условие понимания защитных механизмов фрейдистского эго. В последующие годы более тысячи работ были опубликованы в области исследований «Я». Дж.М. Шлейн [Shlein J.M., 1969] писал, что на протяжении десятилетий понятие «Я» оставалось в тени исследований эго клиницистами, а также теории оперантного научения. Так продолжалось почти до президентского выступления Э. Хилгарда перед членами Американской психологической ассоциации. Когда животные являются главным материалом исследований, как это было в «эру крыс», не так уж много было шансов на то, что теория «Я» возникнет и будет поддержана. Никто не писал о «Я» так глубоко и убедительно, как великий У. Джеймс [Джеймс У., 2018]. Однако его работа отошла в тень на фоне растущей популярности Уотсоновского бихевиоризма.
А. Маслоу предположил, что экзистенциализм даст толчок к созданию новой психологии аутентичного «Я» и его бытия. Полагалось, что эта психология переключит внимание с психопатологии на самоактуализирующуюся личность. Самоактуализирующие люди — это те, кто полностью реализовали свой потенциал и стали полноценными людьми в плане здоровья, сбалансированости и интегрированности их мотивов. [Маслоу А.Г., 1999; Wong P.T.P., 2005].
Теория личности К. Роджерса является в основном феноменологической, экзистенциальной, гуманистической. Он уделял большое внимание развитию представлений о «Я». В его теории оно эволюционирует из перцептивного поля к дифференциации. Последняя возникает в результате взаимодействия «Я» с миром, со значимыми другими. «Я» описывается как организованный, непротиворечивый, концептуальный гештальт, состоящий из восприятия характеристик «Я» или «меня» и их отношений к различным аспектам жизни, а также ценностям, привязанным к этим восприятиям [Rogers C.R., 1959, 1961]. Будучи организованным целым, «Я» реагирует на действительность как на переживаемую и воспринимаемую, включает целенаправленное поведение. Нужно сосредоточиться на феноменологическом мире «Я» и помочь ему раскрыть смыслы своих внутренних переживаний. Подобно А. Маслоу, К. Роджерс вводит понятие истинного «Я», которое характеризуется целостностью, связностью, единством.
Заключение
После того, как европейская философия и психология восприняли идею «Я», она эволюционировала. Ведущую роль в этом повороте сыграли Р. Декарт и Дж. Локк. Фундаментальные изменения в представлениях о «Я» произошли во второй половине ХIХ в. Если «Я» оценивает и контролирует себя, оно становится разделенным на наблюдающую и наблюдаемую инстанции. Утверждение, что в одном и том же человеке может быть не только два «Я», а много, предполагало дифференцировванный и множественный взгляд на «Я», и он кореным образом вступал в противоречие с религиозным пониманием души, сущностью которой полагалась неделимость.
Предшественниками американской психологии считаются Дж. Локк и Т. Рид. Другие источники указывают в роли предшественника американской психологии эмпирическую концепцию «Я» Д. Юма. Вплоть до 1960 гг.бихевиоризм исходил из того, что научная психология должна быть направлена на объяснение, предсказание и контроль наблюдаемого поведения. Для поведенческих психологов «Я» было вымыслом и случайностью, его значимость в исследованиях поведения отвергалась. Позже ситуация изменилась. Ментальные феномены стали признаваться, правда, как формы активности, а не образы действительности. Знаменательный сдвиг в развитии бихевиоризма произошел в связи с появлением психологического бихевиоризма. В него включались такие темы, как личность, эго, «Я».
Основная идея когнитивной психологии состояла в том, чтобы включить внутренние процессы (в том числе «Я») в предмет психологии. Это кардинально противоречило положению бихевиоризма о том, что истинный предмет психологии — реакции и поведение. Первая когнитивная революция в психологии возникла не только как вызов бихевиоризму, а также в результате развития теории информации и компьютерных наук.
Американская гуманистическая психология опиралась по преимуществу на философию и психологию экзистенциализма и феноменологию. Экзистенциальная психология показывает, что люди способны выйти за рамки социальных условностей и создают подлинное «Я». Экзистенциальный принцип о том, что люди обладают аутентичным «Я», был включен в гуманистическую психологию.
К настоящему времени европейско-американская психология достигла больших успехов в исследованиях «Я». Но единое представление о нем не возникает. Общей особенностью исследований «Я» является парадигмальная фрагментация. Можно предположить, что в европейско-американской психологии на смену диверсификации придет противолопожная тенденция, а именно ориентация на созданиее интегративных (транспарадигмальных) теорий «Я».
Список литературы
Аронова Е.А., Моросанова В.И. Типологическая структура самосознания и саморегуляции у старшеклассников // Теоретическая и экспериментальная психология. 2008. Т. 1, № 1 С. 37–44.
Василевская Е.Ю., Молчанова О.Н. Возможные Я: обзор зарубежных исследований // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2016. Т. 13, № 4. С. 801–815. DOI: https://doi.org/10.17323/1813-8918-2016-4-801-815
Гершкович В.А., Фаликман М.В. Когнитивная психология в поисках себя // Российский журнал когнитивной науки. 2018. Т. 5, № 4. С. 28–46.
Джеймс У. Принципы психологии. Глава Х. Сознание Я / пер. с англ. В.Г. Николаева // Личность. Культура. Общество. 2018. Т. 20, вып. 1–2. С. 24–48. DOI: https://doi.org/10.30936/1606-951X-2018-20-1/2-24-48
Дорфман Л.Я. Я–концепция: дифференциация и интеграция // Интегральная индивидуальность, Я–концепция, личность / под ред. Л.Я. Дорфмана. М.: Смысл, 2004. С. 96–123.
Дорфман Л.Я., Калугин А.Ю. Четырехфакторный опросник Я: его концептуальный и психометрический анализ // Сибирский психологический журнал. 2020. № 75. С. 53–74. DOI: https://doi.org/10.17223/17267080/75/4
Карпинский К.В. Профессиональное самоотношение личности и методика его психологической диагностики. Гродно: Изд-во Гродн. гос. ун-та, 2010. 140 с.
Кон И.С. Открытие Я. М.: Политиздат, 1978. 367 с.
Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. 2-е изд. М.: Смысл, 1997. 64 с.
Логинов Н.И., Спиридонов В.Ф. Воплощенное познание (embodied cognition): основные направления исследований // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. Педагогика. 2017. Т. 7, № 4. С. 343–364. DOI: https://doi.org/10.21638/11701/spbu16.2017.404
Мазилов В.А., Слепко Ю.Н. Зарубежная психология в начале XXI века: Эскиз к портрету. Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2018. 140 с.
Маслоу А.Г. Новые рубежи человеческой природы / пер. с англ. Г.А. Балла, А.П. Попогребского. М: Смысл, 1999. 425 с.
Мерлин В.С. Структура личности. Характер, способности, самосознание: учеб. пособие. Пермь: Изд-во Перм. гос. пед. ин-та, 1990. 109 с.
Миллер Дж., Галантер Е., Прибрам К. Планы и структура поведения / пер. с англ. О.С. Виноградовой, Е.Д. Хомской. М.: Прогресс, 1964. 238 с.
Петровский В.А. «Я» в персонологической перспективе. М.: Изд. дом ВШЭ, 2013. 504 с.
Солсо Р.Л. Когнитивная психология / пер. с англ. С. Комарова. 6-е изд. М.: Питер, 2006. 592 с.
Столин В.В. Самосознание личности. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. 284 с.
Токарева Г.В., Дорфман Л.Я. Имплицитные процессы и их исследование в западной психологии // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология. 2014. Т. 7, № 1. С. 17–27.
Тхостов A.Ш. Топология субъекта (опыт феноменологического исследования) // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология. 1994. № 2. С. 3–13.
Allport G.W. The productive paradoxes of William James // Psychological Review. 1943. Vol. 50, iss. 1. P. 95–120. DOI: https://doi.org/10.1037/h0057717
Anderson J.R. Cognitive psychology and its implications. 7th ed. N.Y.: Worth Publishers, 2010. 469 p.
Baars B.J. The cognitive revolution in psychology. N.Y.: Guilford Press, 1986. 443 p.
Barresi J., Martin R. History as prologue: Western theories of the self // The Oxford Handbook of the Self / ed. by S. Gallagher. N.Y.: Oxford University Press, 2011. P. 33–56. DOI: https://doi.org/10.1093/oxfordhb/9780199548019.003.0002
Behaviourism: The early years. Vol. 1: Reflex, habit and implicit response: The early elaboration of theoretical and methodological behaviourism 1915–1928 / ed. by R.H. Wozniak. London: Routledge/Thoemmes, 1994.
Benjamin L.T. A brief history of modern psychology. Malden, MA: Blackwell, 2007. 246 p.
Bergson H. Time and free will: An essay on the immediate data of consciousness. London: George Allen & Unwin Ltd., 1910. 280 p.
Bhar S.S., Kyrios M. The self-concept: theory and research // The Self in understanding and treating psychological disorders / ed. by M. Kyrios et al. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2016. P. 8–18. DOI: https://doi.org/10.1017/cbo9781139941297.003
Boring E.G. History of experimental psychology. 2nd ed. N.Y.: Appleton-Century-Crofts, 1950. 777 p.
Bruner J.S. Actual minds, possible worlds. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1986. 222 p. DOI: https://doi.org/10.4159/9780674029019
Bruner J.S., Goodnow J.J., Austin G.A. A study of thinking. N.Y.: John Wiley & Sons, 1956. 330 p.
Cameron-Smith C. The story of the self: A grounded theory perspective. Doctoral diss. Rand African Yniversity, 2004.
Catania A.C. The operant behaviorism of B.F. Skinner // The Behavioral and Brain Sciences. 1984. Vol. 7, iss. 4. P. 473–475. DOI: https://doi.org/10.1017/s0140525x00026728
Chomsky N. «Verbal behavior» by B.F. Skinner: review // Language. 1959. Vol. 35, no. 1. P. 26–58. DOI: https://doi.org/10.2307/411334
Danziger K. Naming the mind: How psychology found its language. London: Sage, 1997. 224 p. DOI: https://doi.org/10.4135/9781446221815
Danziger K. The historical formation of selves // Self and identity: Fundamental issues / ed. by R.D. Ashmore, L.J. Jussim. N.Y.: Oxford University Press, 1997. P. 137–159. DOI: https://doi.org/10.1093/oso/9780195098266.003.0006
Existential psychology / ed. by R. May. N.Y.: Random House, 1961. 126 p.
Fuchs A.H. Contributions of American mental philosophers to psychology in the United States // History of Psychology. 2000. Vol. 3, iss. 1. P. 3–19. DOI: https://doi.org/10.1037//1093-4510.3.1.3
Greenwood J.D. Neobehaviorism, radical behaviorism, and problems of behaviorism // Greenwood J.D. A Conceptual History of Psychology: Exploring the Tangled Web. 2nd ed. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2015. P. 410–453. DOI: https://doi.org/10.1017/CBO9781107414914.012
Harré R. The Second Cognitive Revolution // After Cognitivism: A Reassessment of Cognitive Science and Philosophy / ed. by K. Leidlmair. Dordrecht, NL: Springer, 2009. P. 181–187. DOI: https://doi.org/10.1007/978-1-4020-9992-2_11
Hattie J. Self-Concept. N.Y.: Psychology Press, 2014. 320 p. DOI: https://doi.org/10.4324/9781315802183
Hume D. An enquiry concerning human understanding / ed. by T.L. Beauchamp. Oxford, UK: Oxford University Press, 1999. 304 p.
Husserl E. Ideas: General introduction to pure phenomenology. N.Y.: Collier Books, 1962. 466 p.
James W. The principles of psychology. Vol. 1. London: Macmilian, 1890. 716 p. DOI: https://doi.org/10.1037/10538-000
Kernis M H., Goldman B.M. Stability and variability in self-concept and self-esteem // Handbook of self and identity / ed. by M.R. Leary, J.P. Tangney. N.Y.: The Guilford Press, 2003. P. 106–127.
Leary M.R., Tangney J.P. The self as an organizing construct in the behavioral and social sciences // Handbook of self and identity / ed. by M.R. Leary, J.P. Tangney. N.Y.: The Guilford Press, 2003. P. 3–14.
Malone J.C., Cruchon N.M. Radical Behaviotism and the rest of psychology: A review precis of Skinner’s About Behaviorism // Behavior and Philosophy. 2001. Vol. 29. P. 31–57.
Markus H.R., Wurf E. The dynamic self-concept: A social psychological perspective // Annual Review of Psychology. 1987. Vol. 38. P. 299–337. DOI: https://doi.org/10.1146/annurev.ps.38.020187.001503
Marschall C. Kant’s metaphysics of the self // Philosophers’ Imprint. 2010. Vol. 10, no. 8. URL: https://quod.lib.umich.edu/p/phimp/3521354.0010.008/--kant-s-metaphysics-of-the-self?view=image (accessed: 22.01.2024).
Maslow A.H. Motivation and personality. N.Y.: Harper & Brothers, 1954. 411 p.
Maslow A.H. Existential psychology: What’s in it for us? // Existential psychology / ed. by R. May. N.Y.: Random House, 1961. P. 49–57.
Maslow A.H. Toward a psychology of being. N.Y.: Van Nostrand, 1962. 214 p. DOI: https://doi.org/10.1037/10793-000
May R. Intentionality, the heart of human will // The Journal of Humanistic Psychology. 1965. Vol. 5, no. 2. P. 202–209. DOI: https://doi.org/10.1177/002216786500500209
May R. The discovery of being: Writings in existential psychology. N.Y.: W.W. Norton & Co., 1994. 194 p.
Mead G.H. A behavioristic account of the significant symbol // Journal of Philosophy. 1922. Vol. 19, iss. 6. P. 157–163. DOI: https://doi.org/10.2307/2939827
Mead G.H. Mind, self, and society / ed. by C.W. Morris. Chicago, IL: University of Chicago Press, 1934. 440 p.
Mill J. Analysis of the phenomena of the human mind: in 2 vols. London: Longmans, Green, Reader and Dyer, 1869. 454 p., 403 p.
Miller G.A. The cognitive revolution: a historical perspective // Trends in Cognitive Sciences. 2003. Vol. 7, iss. 3. P. 141–144. DOI: https://doi.org/10.1016/s1364-6613(03)00029-9
Miller G.A., Galanter E., Pribram K.H. Plans and the structure of behavior. N.Y.: Holt, 1960. 236 p. DOI: https://doi.org/10.1037/10039-000
Neisser U. Cognitive psychology. N.Y.: Appleton-Century-Crofts, 1967. 351 p.
Oxford English Dictionary / ed. by J. Simpson, E. Weiner. 2nd ed. Oxford, UK: Oxford University Press, 1989. Vol. 14. 1016 p.
Rogers C.R. Client-centered therapy: Its current practice, implications, and theory. Boston, MA: Houghton Mifflin, 1951. 560 p.
Rogers C.R. A theory of therapy, personality and interpersonal relationships as developed in the client-centered framework // Psychology: A Study of a Science. Vol. 3: Formulations of the Person and the Social Context / ed. by S. Koch. N.Y.: McGraw Hill, 1959. P. 184–256.
Rogers C.R. On becoming a person. Boston, MA: Houghton Mifflin, 1961. 420 p.
Rogers C.R. The emerging person: A new revolution // Carl Rogers: The man and his ideas / ed. by R.I. Evans. N.Y.: E.P. Dutton & Co, 1975. P. 147–175.
Rumelhart D.E., McClelland J.L. et al. Parallel distributed processing: Explorations in the microstructure of cognition. Vol. 1: Foundations. Cambridge, MA: MIT Press, 1986. 567 p. DOI: https://doi.org/10.7551/mitpress/5236.001.0001
Schultz D.P., Schultz S.E. A history of modern psychology. 10th ed. Belmont, CA: Wadsworth Cengage Learning, 2011. 432 p.
Self and identity: Fundamental issues / ed. by R.D. Ashmore, L.J. Jussim. N.Y: Oxford University Press, 1997. 256 p. DOI: https://doi.org/10.1093/oso/9780195098266.001.0001
Shlein J.M. The Self concept in relation to behavior: Theoretical and empirical research //·Dynamic Social Psychology / ed. by D.G. Dean. N.Y.: Random House, 1969. P. 9–31.
Shotter J. Toward a third revolution in psychology: From inner mental representations to dialogical social practices // Jerome Bruner: Language, Culture, Self / ed. by. D. Bakhurst, S.G. Shanker. London: Sage, 2001. P. 167–183. DOI: https://doi.org/10.4135/9781446217634.n11
Siegel J. The idea of the Self: thought and experience in Western Europe since the seventeenth century. N.Y.: Cambridge University Press, 2005. 734 p. DOI: https://doi.org/10.1017/cbo9780511818141
Skinner B.F. About behaviorism. N.Y.: Alfred A. Knopf, 1974. 256 p.
Skinner B.F. Science and human behavior. N.Y.: Macmillan, 1953. 461 p.
Spencer H. The principles of psychology. London: Longman, Brown, Green, and Longmans, 1855. 620 p. DOI: https://doi.org/10.1037/14065-000
Staats A.W. A Psychological behaviorism theory of personality // Handbook of psychology. Vol. 5: Personality and Social Psychology / ed. by T. Millon, M.J. Lerner, I.B. Weiner. Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2003. P. 135–158. DOI: https://doi.org/10.1002/0471264385.wei0506
Todes D. Pavlov’s physiology factory: Experiment, interpretation, laboratory enterprise. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2001. 512 p. DOI: https://doi.org/10.56021/9780801866906
Tolman E.Ch. Behavior and psychological man. Berkeley, CA: University of California Press, 1951. 286 p. DOI: https://doi.org/10.1525/9780520344822
Watson J.B. Behaviorism. N.Y.: W.W. Norton & Co, 1930. 304 p.
Watson J.B. Psychology as the behaviorist views it // Psychological Review. 1913. Vol. 20, iss. 2. P. 158–177. DOI: https://doi.org/10.1037/h0074428
Wong P.T.P. Existential and humanistic theories // Comprehensive Handbook of Personality and Psychopathology / ed. by J.Ch. Thomas, D.L. Segal. Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2005. P. 192–211.
Woodward W.R. Lotze, the self, and American psychology // Annals of the New York Academy of Sciences. 2006. Vol. 291, iss. 1. P. 168–177. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1749-6632.1977.tb53068.x
Yalom I.D. Existential psychotherapy. N.Y.: Basic Books, 1980. 544 p.
Для цитирования:
Дорфман Л.Я. Эволюция представлений о конструкте «Я» в европейско-американской традиции // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2024. Вып. 1. С. 74–87. https://doi.org/10.17072/2078-7898/2024-1-74-87