Выпуск 2 2019

Предметом настоящего исследования является феноменологический и эпистемологический анализ традиционного текста как «текста вещей». Традиционный текст, рассматриваемый как «конкретный объект», восходит к понятию эпистемы как дискурсивной формации (М. Фуко) и как пути к познанию языка и сознания, социальных институтов и истории в их комплексном развитии (социальная эпистемология). В качестве объекта исследования рассматриваются текст литературного памятника первой четверти XVII в. — «Сказания о крестьянском сыне», к которому примыкает широкий круг фольклорных нарративов. Способ репрезентации мира человека через «миры вещей» является распространенным и даже типичным в семантике традиционных нарративов. Методологической базой исследования выступают методы социально-философского и философско-антропологического анализа, феноменологии и эпистемологического исследования. Для философа и антрополога особый интерес представляет структурная организация текста и аспекты нарративного пойесиса, характеризующие особенности традиционного текста. Социально-философский подход обнаружит заключенную в тексте целостную эпистему. Она позволяет рассмотреть в синхронистической перспективе целостный ансамбль слов и вещей, организующих текстовый строй. Историко-антропологический подход дает возможность раскрыть проблематику топической функциональности вещей, раскрывающей этико-парадигматическую перспективу существования человека. Новацией является определение текста в связи с расширенным понятием эпистемы, позволяющее анализировать его с применением обширного корпуса методологических подходов. Эпистемологический подход к тексту позволяет расширить возможности интерпретации с точки зрения социально-философской эвристики. Исследовательская гипотеза заключается в трактовке традиционного текста как текста-становления. В рамках той же гипотезы принцип контаминации предлагается трактовать как прямое следствие архаического (ритуального) способа организации вещей (логика ритуала, визуализации, повседневных и хозяйственных практик и других топически-распределительных сетей культурной традиции).

В статье предложена аналитическая реконструкция интерпретационной стратегии французского философа и историка М. Фуко, связанная с генеалогическим проектом «Истории Наказания». Содержательным моментом реконструкции интерпретационной стратегии М. Фуко становится маргинализация объекта познания, способствующая как трансформации предметного поля исследований, так и генеалогической идентификации объекта. Выделяются правила реконструкции, обусловившие диффузию методологического подхода к власти в генеалогии М. Фуко. Обосновывается положение о том, что использование отдельных правил реконструкции не может привести к методологическому единству в генеалогическом проекте в силу маргинально-позитивной идентификации объекта и структуры «Истории Наказания». Сравнение функционального анализа Ж. Делёза и генеалогического подхода М. Фуко к проблеме власти указывает на диффузию метода, не способного локализовать свой объект в социальном пространстве. Во многом этому будет способствовать традиционное для исследований М. Фуко использование визуальной модели как эпистемологической. Все динамические и структурные характеристики, с помощью которых в генеалогии М. Фуко анализируется концепт Микрофизики власти, будут сведены к маргинальной антропологии. В генеалогический период творчества французского мыслителя маргинальная антропология определяется в качестве способа конструирования генеалогической реальности. В качестве следствия методологической диффузии рассматривается генеалогическая дескрипция как метод описания маргинального объекта. Феномен дисциплинарной власти рассматривается в качестве маргинальной конструкции, выводящей понятие нормального ненормального из совокупности дисциплинарных практик, структурирующих европейское общество. Выделение маргинальной антропологии М. Фуко станет основанием для перехода к проекту «Истории сексуальности».

Драматизация представляет собой живую, синтезирующую состояния активную внутреннюю деятельность, присущую субъекту, которую сложно уместить в рамки строгой дефиниции, и именно по причине всего вышеуказанного она является концептом. На основании своеобразной методологии Жоржа Батая, имеющей своей целью выразить опыт невозможного, категориального аппарата экзистенциальной феноменологии М. Хайдеггера, герменевтики, историко-философского анализа и использования указанного концепта, сделана попытка проникнуть в глубины творческого акта и особенности личности автора. Последний (поэт, философ) занимается мифопоэзисом, он не просто создает особый язык и живет этим, а через него что-то изрекает; в этом его судьба и его драма. В связи с этим стоит говорить про экспрессию Бытия, где драматизация играет не последнюю роль. Драматизация — это тот процесс, что помогает выйти «из себя» к неизведанному и трансцендентному. Выделены и иные ее значения. Так, с экзистенциальной точки зрения человек, драматизирующий свое существование, становится ближе к пониманию языка, феноменам и смыслу своей жизни. Драматизация помогает преодолеть разрыв между вещами и словами. Ключевые фигуры нашего исследования, в философствовании которых наиболее четко прослеживаются две разновидности драматизации, это Платон и Ж. Батай. Первый вид — рациональный, где представлена драма, разворачивающаяся в жизни и в собственной философии, второй — иррациональный, связанный с внутренним опытом, мистическими экстазами, драматизацией до изнеможения. При этом и у Платона, и у Батая есть общие черты: моменты переживания смерти, незавершенности, преодоления пределов. Данный текст может быть интересен тем, кто занимается философскими проблемами творческого процесса (дальнейшая разработка драматизации в корреляции с другими подобными концептами поможет понять его на более высоком качественном уровне), сравнительным анализом античности и постмодерна.

В статье рассматриваются тезисы о бытии современного представителя аналитической философии П. ван Инвагена, в том числе тезис «бытие — не деятельность», по поводу которого Инваген вступает в полемику с экзистенциально-феноменологической традицией. Цель данной статьи — исследовать причины непонимания между Инвагеном и экзистенциально-феноменологической традицией. Показывается, что экзистенциально-феноменологическая традиция рассматривается Инвагеном так, как если бы она была таким же «объективистским» подходом, как и аналитический, но только представляющим другой вариант ответа на поставленный Инвагеном вопрос о бытии. Игнорирование радикального отличия экзистенциально-феноменологического подхода от аналитического «объективистского» подхода приводит к тому, что понимание Инвагеном высказываний о бытии таких философов, как Хайдеггер, оказывается неадекватным. В «объективистском» аналитическом подходе вопрос о существовании никак не связан с течением нашего опыта, с данностью нам чего-то, с явлением чего-то, наделением смыслом и т.п. Вот почему Инваген недоумевает по поводу того, почему бытие вообще может быть как-то ассоциировано с «деятельностью». По этой же причине Инваген не понимает, почему представители экзистенциально-феноменологического подхода говорят о каких-то различиях в такой «деятельности». С точки зрения Инвагена, все различия касаются «природы» вещи, а не бытия. С «объективистских» позиций все выглядит именно так, ведь «извне» невозможно понять, что значит, например, совпадение понимания с бытием-в-мире. В объективистском подходе Инвагена единственное место, которое можно отвести для философии Хайдеггера, — антропология или психология — т.е. нечто, ограниченное человеком или его «внутренним миром». В статье обосновывается вывод, что хотя можно отрицать феноменологический подход в целом, изнутри такого подхода можно показать, что концепция Хайдеггера осмысленна и что она имеет онтологический, а не антропологический или психологический характер.

Статья посвящена реконструкции философско-исторических представлений крупнейшего европейского философа XX в. Хосе Ортеги-и-Гассета. Историческое бытие человека рассматривается Ортегой в контексте различных парадигм: феноменологии, экзистенциализма, философии жизни. Показаны взгляды Ортеги-и-Гассета на содержание и структуру исторического процесса. Подчеркивается фундаментальная роль верований и идей в историческом бытии человека. Верования являются той реальностью, в которой пребывает человек. Они составляют латентный слой «логоса» человека. Идеи же порождаются интеллектуальной деятельностью человека. Подлинная первичная реальность загадочна и проблематична. Человек лишь способен создавать воображаемые миры, конструировать интерпретации, сопоставляя их с загадочной реальностью. Рассмотрены такие модусы исторического бытия человека, как самопогружение и самоотчуждение. Важнейшим структурным элементом исторического процесса является поколение. Поколение Ортега предлагает рассматривать в качестве фундаментальной исторической категории, позволяющей понять динамику и характер исторических перемен. Поколение является той траекторией, по которой движется история. Еще одной важной категорией, относящейся к историческому бытию человека, Ортега считал исторический кризис. Исторический кризис является фундаментальной формой, которую может принимать структура человеческой жизни. История представляет собой линейную систему человеческих опытов, протяженных во времени. Формы человеческой жизни в истории не бесконечны, каждый исторический этап прорастает из предыдущего. Исторический кризис является переходом в новую эпоху, своеобразной точкой бифуркации. Одним из наиболее важных достижений своей философии истории Ортега считал концепцию исторического разума. Жизнь обладает значительно более радикальным характером, чем все миры, сконструированные интеллектом. Исторический кризис современности подвел человечество к той черте, которую можно обозначить как «картезианство жизни», а не «картезианство мысли». В истории наступил момент, когда крах физического разума освобождает путь жизненному и историческому разуму. Исторический разум обнаруживает себя в истории как диалектический опыт человека.

Статья посвящена осмыслению феномена новых медиа и их двойственной природы. Автор ставит цель — выделить ряд сущностных признаков этих средств коммуникации и представить их в виде набора бинарных оппозиций: реальное – виртуальное, приватное – публичное, интерперсональное – массовое, трансляция – интеракция. Новые медиа рассматриваются как пространство виртуального социального бытия современного человека, которое ставит перед ним вопросы самоидентификации, адаптации, ответственности, разграничения истинного и ложного, частного и общественного. Диффузия реального и виртуального пространств, с одной стороны, превращает онлайн-среду в источник значимых социальных контактов и связей, с другой — придает сетевой личности пользователя игровой, изменчивый характер. Одновременное сосуществование трансляционной и интерактивной моделей распространения массовой информации погружает пользователя в потоки коммуникации «всех со всеми», где он может стать как влиятельным создателем и распространителем контента, так и участником бесконечных разговоров ради самих разговоров. Смешение границ между интерперсональной и массовой коммуникацией порождает множественность и зыбкость контекстов, к которым причастен пользователь. Через оппозицию приватного и публичного рассмотрен конфликтный потенциал онлайн-активности: утрата подлинно публичного пространства, смешение разнородных социальных сред, куда включен индивид, явление гиперпубличности. В заключении актуализирована проблема творческой активности пользователя новых медиа: среда новых медиа открывает перед пользователем возможности конструирования нарратива о собственном Я, включения в глобальный процесс обмена идеями, смыслами, цифровыми артефактами. Результатом этого могут быть расширение границ собственного мира, автономизация и самоактуализация.

Исследования стилей в психологии (с 1950-х по 2000-е гг.) прошли своеобразный жизненный цикл — от широкого изучения до фактически забвения этой темы. Продолжение конструктивного изучения этой проблемы требует построения новых программ НИР, обобщения накопленного в разных научных школах опыта.

Цель статьи — историко-теоретический анализ результатов исследований феномена «стиль» в отечественной психологии; предмет исследования — феномен стиля (индивидуальный стиль деятельности, стили деятельности, стили делового общения). Гипотезы: 1. Регулярное воспроизведение в НИР одних и тех же стандартных подходов не способствует конструктивному продвижению в изучении научной проблемы. 2. Изучение феномена «стиль» на модели стилей делового общения позволяет акцентировать ряд аспектов эволюции и функционирования стиля, не выделявшихся при изучении стилей на других моделях (учебной, спортивной, трудовой деятельности).

В статье критически анализируются история и результаты изучения проблемы стиля (индивидуального стиля деятельности, стилей деятельности) в отечественной психологии (в пермской школе прежде всего), использования понятия «система» в отечественной психологии, отношение к научным оппонентам, тенденции НИР в границах одной научной школы и др. Обсуждаются условия дальнейших конструктивных исследований феномена стиля (привлечение новых моделей, способствующих раскрытию новых свойств стиля, позволяющих не приписывать, а именно изучать его системные свойства как уникальной психологической системы; постановка вопросов о месте и роли разных стилей в процессах становления–развития–функционирования–распада феномена, о единстве и различии стилей в «цепочке» их проявлений; об их структурно-функциональном единстве, о самоподобии их организации и т.п.). Полагается, что обращение к модели стилей делового общения (СДО) будет способствовать решению актуальных научных задач.

Важнейшим условием успешного инновационного развития в России является принятие населением вводимых преобразований, понимание того, что эти преобразования влекут за собой улучшение качества жизни, рост уровня социального благополучия. Качество и доступность социальных услуг — важные составляющие социального благополучия. Существующая в нашей стране система социального обслуживания нуждается в модернизации, основными направлениями которой должны стать повышение доступности социальных услуг, развитие конкуренции за качество их оказания и расширение спектра социальных услуг, предоставляемых гражданам. Предметом исследования являются механизмы и барьеры модернизации системы социального обслуживания населения в контексте основных направлений инновационного развития России. Основными механизмами модернизации становятся включение в систему социального обслуживания таких субъектов, как социально ориентированные некоммерческие организации, а также развитие социального предпринимательства, способного расширить спектр доступных населению социальных услуг и составить конкуренцию за качество их оказания. Особое внимание уделяется анализу взаимодействия государственных и негосударственных субъектов социального обслуживания. В рамках эмпирического исследования сочетаются количественная и качественная методология, поскольку ряд феноменов (например социальное предпринимательство) представляют собой скорее исключение, чем правило, а потому вызывают особый интерес. Среди основных барьеров модернизации системы социального обслуживания — как административные преграды, так и сложившиеся представления и убеждения среди населения (недоверие к НКО; низкий уровень осведомленности о социальном предпринимательстве; нежелание руководителей организаций регистрировать организацию в качестве поставщика социальных услуг; низкая гражданская активность населения в районах республики, сосредоточение негосударственных субъектов социального обслуживания на территории г. Петрозаводска, хотя проблема доступности социальных услуг наиболее остро стоит в сельской местности).

Рассмотрены специфика социально-демографических процессов современной России и развитие рынка гериатрических услуг и социальной поддержки населения. Дан анализ статистических показателей возрастных особенностей населения страны в фокусе характерной тенденции процесса старения на фоне ухудшения качества жизни за счет возраст-ассоциированных болезней. Поднимается вопрос об устойчивой тенденции роста спроса на услуги медицинской, социальной помощи и ухода за пожилыми людьми, о создании инфраструктуры на основе государственно-частного партнерства, благотворительных и коммерческих организаций. Отражены существующие проблемы сегмента гериатрических услуг и социальной поддержки пожилых людей. Обозначена проблема ограниченной доступности услуг государственных учреждений по уходу для лиц пожилого и старческого возрастов в силу высокого спроса среди населения при достаточно низком качестве и недостаточном количестве подобных учреждений. Рассмотрен потенциал частных учреждений для пожилых людей и сдерживающие факторы развития данного сегмента. Приводится аргумент, что формирование рынка гериатрических услуг и социальной поддержки пожилого населения предполагает не только создание сети специализированных учреждений по уходу и лечению, особого внимания требует координация усилий по профилактике преждевременного старения, формированию здорового образа жизни, мотивации сохранения своего здоровья, вовлеченности в информационно-образовательные процессы пожилых людей, предоставление доступной и качественной лечебно-профилактической помощи, учитывающей особенности состояния здоровья пожилых и возраст-специфические заболевания. Представлен обзор некоторых федеральных законов, постановлений, стандартов, направленных на совершенствование системы социальной защиты пожилых граждан.

Проблемы развития села и его основной производительной силы — крестьянства не являются центральными в социологическом дискурсе современной российской науки. Довольно ограниченное число исследователей сосредоточивают свое внимание на социоструктурных процессах, происходящих в российской деревне, на изменениях социального статуса, жизненного мира и экзистенциального самоощущения крестьян. А между тем здесь за постсоветские годы произошли кардинальные изменения, которые оказывают влияние на все общество и меняют цивилизационный, культурный, демографический и, наконец, антропогенный ландшафт страны. По данным государственной статистики в России увеличилась численность сельского населения при значительном сокращении занятых в сельском хозяйстве. В отдельных регионах отмечается асимметрия урбанистических процессов с высоким уровнем безработицы в сельской местности. Произошло перераспределение земли, в том числе сокращение сельскохозяйственных земель при концентрации земель в агрохолдингах и крупных фермерских хозяйствах, и сокращение числа работающих мелких частных крестьянских хозяйств, переход их владельцев в группу наемных работников или превращение их в прекариев. Следствием этих процессов стало усиление социального опустынивания: ликвидируются медицинские, образовательные и культурные организации, обслуживающие население, сокращается транспортная доступность поселений и в результате становятся безлюдными прежде обжитые места. Масштабы этих процессов и их последствия недостаточно изучены в социологической литературе, что особенно важно в связи с необходимостью развития самоуправления на селе. В этой связи мы посчитали своевременным обратиться к практике земств и достижениям земской статистики, изучавшей крестьянскую пореформенную Россию. Земские статистические исследования сыграли свою роль в разработке научно-теоретических основ изучения села и крестьянства, заложили базу для социологии села в России. В практическом плане эти исследования вносили ясность в представления о социально-экономической дифференциации деревни, распределении земли, трудовой миграции, обеспеченности и потребности крестьян в учреждениях здравоохранения и образования и др. Земскими статистиками был отработан экспедиционный метод сбора данных — прообраз современных «полевых» исследований в социологии. Деятельность земств как органов самоуправления может быть примером развития местной инициативы и на современном этапе развития российского села.

Профессиональное самоопределение обучающихся, его экономические, педагогические и психологические предпосылки становятся все более актуальными предметами для исследования в отечественной науке. Однако менее изученными остаются вопросы, связанные с социальными предпосылками данного процесса: представлениями обучающихся о социально-профессиональной структуре общества, адекватностью их представлений о содержании труда в тех видах деятельности, которые они могут выбрать. В качестве теоретической базы исследования автором рассматривается психологическая и социологическая теории самоопределения (self-determination theory), акцентирующие внимание на автономии личности в различных сферах деятельности, в том числе образовательной и трудовой. Кроме того, автором констатируется значимость учета объективных факторов профессионального выбора, рассматриваемых в советских работах по данному вопросу, а также классических статьях представителей структурного функционализма.
Эмпирической базой являются материалы диагностических обследований готовности обучающихся основной школы Пермского края к профессиональному самоопределению, реализуемые в регионе с 2017 г. Автор анализирует индикаторы, характеризующие представления обучающихся об объективных условиях профессионального самоопределения, относящиеся к двум выделенным частям: 1) адекватность представлений обучающихся о социально-профессиональной структуре общества и 2) различные варианты осмысления обучающимися значимости отдельных факторов выбора дальнейшего жизненного пути.
Проведенное обследование позволяет зафиксировать ряд проблем, связанных с адекватностью представлений обучающихся о социально-профессиональной структуре общества: несмотря на широкий диапазон различных видов деятельности, которые обучающиеся в состоянии назвать и оценить с точки зрения их востребованности в регионе, выпускники основной школы в значительной степени не имеют четкого представления о содержании труда, а также условиях профессиональной деятельности.

Развитие современных религиозных практик, рост их многообразия, а также определенная либерализация законодательства о регистрации религиозных организаций, будет служить активатором перехода религиозных групп, ранее действовавших неформально, в публичную плоскость. Все это способствует получению многими из этих организаций официального статуса религиозной организации. C другой стороны, появление эклектических учений, часто включающих в себя элементы наукообразных, коммерческих, экологических концепций также дают основу для проведения религиоведческого анализа. Данные социальные процессы позволяют нам сделать прогноз о продолжении устойчивого роста обращений государственных органов в Экспертные советы для определения религиозной составляющей в деятельности той или иной социальной группы. Запрет в последние несколько лет деятельности религиозной организации Свидетели Иеговы, ряда неоязыческих и исламоориентроованных организаций, наукообразных культов типа Откровения Нового века, а также принятые решения по судебной оценке содержания определенной религиозной литературы (Бхагавад-гита и переводы Корана Э. Кулиева) дают основание говорить о высокой востребованности в настоящий момент религиоведческой экспертизы. Однако неоднозначность восприятия обществом ряда судебных решений, вынесенных по итогам проведения религиоведческих экспертиз, а также периодически критикуемое в прессе качество подготовки привлекаемых к религиоведческой экспертизе специалистов-экспертов делает проведение дополнительного анализа деятельности данного института, а также решений выносимых по результатам религиоведческих экспертиз все более актуальным.