Выпуск 1 2021

В последние десятилетия в математике особую остроту приобрели эпистемологические проблемы, связанные со слишком большой длиной доказательства важных математических результатов, а также с большим и постоянно возрастающим количеством публикаций по математике. Предполагается, что эти затруднения могут быть разрешены (хотя бы частично) путем обращения к компьютерным доказательствам. Однако и компьютерные доказательства оказываются проблематичными с эпистемологической точки зрения. И относительно доказательств в обычной (неформальной) математике, и относительно компьютерных доказательств в равной степени актуальна проблема их обозримости. Исходя из традиционного понимания доказательства оно обязательно должно быть обозримым, иначе оно не будет достигать своей основной цели — формирования убежденности в правильности доказываемого математического результата. Около 15 лет назад начал развиваться новый подход к основаниям математики, сочетающий в себе конструктивистские, структуралистские черты и ряд преимуществ классического подхода к математике. Этот подход выстраивается на основе гомотопической теории типов и носит название унивалентных оснований математики. Благодаря мощному понятию равенства этот подход позволяет значительно сократить длину формализованных доказательств, что намечает путь к разрешению возникших эпистемологических затруднений.

Исследуются аргументы в пользу феминистской эпистемологии, используемые в работах Л. Код, С. Хардинг, Д. Харауэй, Ж. Ллойд и другими гендерными (радикальными) феминистками. Источниками феминистской эпистемологии можно считать натурализованную эпистемологию и тезис недоопределенности У. Куайна, взгляды У. Селларса, марксизм, сильную программу социологии знания, логический позитивизм. К особенностям феминисткой эпистемологии следует отнести множество сигнатурных схем, стремление использовать разные схемы из подходящих дисциплин, переосмысление понятий «знание», «знающий» для ранее исключенных или недовключенных групп женщин, инвалидов, представителей разных рас, сексуальных меньшинств, выделение в качестве оснований позиции знающего «женского» опыта и голоса, рассматриваемые в рамках эссенциалистского или не эссенциалистского подходов. Исследуются критические замечания, высказываемые феминистками против предположений традиционной эпистемологии: универсальной человеческой природы, «взгляд из ниоткуда», чистый, безличный разум, предположение «робинзонады». Заслугой феминистской эпистемологии следует считать внимание к субъективности, ценностям и корыстным интересам в производстве знаний; однако уже Л. Лаудан показал, что никто, в том числе феминистская эпистемология, не продемонстрировал правдоподобность, а тем более истинность суждений, в которых оправдано любое количество возможных интерпретаций полученного знания. Показано, что феминистская эпистемология не может избежать хорошо известных превратностей эпистемологического релятивизма. Но феминистская эпистемология заслуживает внимания философов, потому что она является частью более широкого релятивистского поворота в социальных и гуманитарных науках, который стремится распространить свою критику на научное знание.

В настоящее время философские основания математики и физики, нуждаются в серьезном критическом анализе и пересмотре ряда общепринятых допущений. В будущем эта работа может привести к смене парадигмы математики и физики. Статья посвящена проблеме неразличения в «раздробленном мышлении» многих математиков представления об актуальной и потенциальной бесконечности. Мы полагаем, что следует различать понятие «представление числа бесконечной десятичной дробью» и понятие «запись числа». Действительное число может быть записано по-разному, но представлено с помощью бесконечной десятичной дроби всякое число должно быть однозначно. Вначале нами решается проблема неоднозначности представления числа 1 допущением потенциально бесконечного множества знаков периодической дроби и актуально бесконечного множества знаков дроби непериодической. Это приводит к следующей гармоничной научно-философской системе, необходимой широко мыслящим ученым. 1. Всякое действительное число, в т.ч. 0, (9), представлено единственной точкой непрерывной числовой прямой. 2. Всякое иррациональное число в десятичном представлении, в отличие от рационального числа, не имеет последнего знака. 3. Реальное пространство, а также прошлое и будущее время математически не равномощны и являются референтами потенциально и актуально бесконечных, счетных и несчетных множеств. 4. Движение квантового микрообъекта как фундаментальной частицы математически мнимо потому, что у квантовой частицы недостаточно счетного множества точек времени, чтобы двигаться темпорально, и у нее избыток несчетного множества точек пространства, чтобы двигаться траекторно, поэтому ее движение допустимо описать как путь точки в плоскости комплексного переменного.

Исследуется вопрос о бытии, актуальность которого раскрывается через онтологические обязательства. Вопрос о бытии относится к области трансцендентного, предмету метафизики. Бытие раскрывается через понятия «порядок бытия», «предикаты бытия» и «достоинство бытия». Вводятся понятия инреальности и связанного бытия; приводится аргумент «третьего бытия». Рассматриваются понятия реального и идеального, некоторые виды доказательств существования. Формулируется дилемма бытия, которая образуется признанием, что бытие есть, если бытие есть действие, действует непосредственно, с одной стороны, и, с другой — признанием, что бытие действует через какое-либо явление, поэтому отождествляется с некоторым объектом, является предметным, опосредованным бытием. Другими словами, это утверждение о существовании бытия самого по себе и бытия, распределенным в некотором порядке, порядке бытия, а именно: бытия вещей, сущего, сущности, человека и т.д. Ракурсы дилеммы бытия создаются различениями бытия и становления, бытия и жизни, бытия и мышления. Эти онтологические различения ведут к такому разрешению дилеммы бытия, когда бытие признается: 1) мерой вещей, что они «суть» и что они «не суть», т.е. становятся; 2) мерой вещей, имеющих смысл и не имеющих его, и 3) мерой вещей мыслимых и немыслимых. В итоге, в работе предлагается такое определение бытия: бытие — это непосредственность как таковая (непредметное бытие), собирающая в себе непосредственность вещей, действий, явлений, процессов, ощущений и т.д. (предметное бытие).

Целью данной статьи является философско-антропологический анализ идеала андрогина в метафизике пола В.В. Розанова. Основное внимание уделяется сопоставлению деструктивной и конструктивной форм андрогина в его философии. К деструктивным формам он относит людей «лунного света» или «третьего пола», которые, по мнению философа, являются основателями новозаветного христианства, отрицающего жизнь плоти. Конструктивными формами для него являются андрогинизм ребенка и андрогинность супружеской пары, которая раскрывается в любви, динамике, взаимном дополнении мужчины и женщины. Проводятся параллели между диаметрально противоположными по направленности мысли, но имеющими общие смыслы концепциями андрогина у Н.А. Бердяева и В.В. Розанова. Делается вывод о том, что сходство между ними состоит в осмыслении пола как динамического и метафизического начала, которое пронизывает не только телесную, но и душевно-духовную жизнь человека, а потому не может быть отвергнуто, а также в проведении границы между андрогином и гермафродитом, из которых первый является идеалом человеческой целостности, а второй представляет собой неудачную попытку его достижения. Различия между этими философами заключается в приоритете духовной любви у Бердяева и земной, телесной любви у Розанова, а также в разном понимании процесса порождения андрогина в человеке, который у Бердяева является индивидуальным и возникающим в каждом из любящих друг друга людей, а у Розанова достижим исключительно в паре. Уделяется внимание авторской теологии Розанова, которая возрождает ветхозаветные семейные идеалы, обновляя их представлениями о Боге как о «половом» существе и предлагая рассматривать супружеский акт любви как священное таинство, соединяющее человека с Богом в сотворчестве. Проведенное исследование позволяет переосмыслить современные проблемы гендерного самоопределения человека, вернувшись к метафизическим основаниям русской философии пола, главной задачей которой был синтез духовного и телесного начал в человеке.

Анализируется попытка формирования синтезированной концепции человека, или «единой науки о человеке», предпринятая в 1980-е гг. группой советских философов во главе с акад. И.Т. Фроловым. Впервые апробированное в этот период комплексное исследование феномена человека включало в себя не только традиционный синтез данных философии с данными естественных и социальных наук, но и опыт кооптации в философию отдельных положений религиозной философии. Некоторыми учеными была выдвинута гипотеза о сближении в будущем науки и религии как таковой. Однако идея отказа от строгого материалистического мировоззрения академическим сообществом принята не была. Автором статьи реконструируются и анализируются базовые положения «единой науки о человеке»: представления об антропологическом идеале, происхождении человека и соотношении в его природе биологического и социального начал, соотношении свободы и необходимости, взаимосвязи внешней свободы и свободы внутренней, смысла и назначения жизни, соотношении личности и общества. Делается вывод о том, что в 1980-е гг. в СССР была разработана стратегия целостного решения философских проблем человека на основе творческого развития классического марксизма, которая в дальнейшим, по мнению философов-«антропологистов» могла привести к переходу отечественной философской антропологии и философии вообще на качественно новый уровень. Однако это намерение требовало разработки новой аналитической оптики, которой препятствовала деградация советского марксизма, наличие в нем прежних концептуальных доминант. Кроме того, ввиду внешних обстоятельств данная работа была остановлена фактически в самом начале, и задача, объявленная первостепенной по научной и общественной значимости, так и не была решена.

Исследование посвящено феномену инаковости, обнаруживаемому в опыте в целом как другое или как Другие (другие субъекты как таковые), основывается на феноменологическом и диалектическом подходах и ориентации на проблемное поле философии образования, исходя из антропологической перспективы. Очерчен контекст проблемы другого в философии и социальных науках, определившего задачу развития понимания значения другого, в особенности применительно к образованию. В рассмотрении опыта «бытия человеком» как основания образования вычленены «слои», начиная с «наиболее простого» — уровня «порядка», на котором выявляются «само» и «другое». Это перспектива, определяемая самотождественностью, обуславливающая такую проблематику образования, как «встраивание», тренировка в отношениях с разными средами; «системное мышление»; «обучение», позволяющее «справляться». В слое опыта «живого», обнаруживающем подвижность, который должен быть обозначен как феномен «субъектности», выявлены особые отношения самого и другого. Диалектикой этих отношений объясняются и процессы «отражения», присущие живому и сопровождающие опыт человека в его развитии на всех дальнейших уровнях. Осмыслено значение другого в опыте этого уровня для современной артикуляции принципов образования и для трактовки «образования человека». В слоях опыта «живого существа» и «человека-в-особенности» выявлено значение другого и Других для постепенного роста свойств и характерных феноменов субъектности по уровням опыта и в течение жизни — до «зрелости», включая «открытую субъектность», «субъективный опыт», «свет сознания», «понимание», взаимодействия и «отношения» с Другими, «усмотрение», «предмет», «знак». В заключение сделаны выводы относительно значения другого и Других для человеческого опыта в целом и сущностных характеристик человеческой субъектности («самовыражения», «самопреодоления», «вмещающего характера» субъектности), а также для понимания образования, необходимого в современном мире.

Оценивается возможность переосмысления понятия «общество» и определяются перспективы таких изменений для приспособления его к исследованию современной ситуации. Постоянная мобильность акторов и появление виртуальной реальности разрушают границы между группами, что ставит под сомнение методологический потенциал любого статичного, а особенно эссенциалистского понимания феномена «общество». Автор отталкивается от определения «общества» через коммуникации, но при этом различает их по уровню достигаемого посредством коммуникации взамопонимания, что дает возможность обратиться к внутренней структуре общества. Истолкование коммуникаций как проводников миметического воздействия, которое формирует человеческую субъектность и обеспечивает достаточную для того или иного уровня взаимопонимания синхронность между субъектами, позволяет рассматривать общество как динамический процесс, как миметическое поле, помещенное в условия постоянно меняющегося и весьма разнообразного «вызова». Ландшафтный характер «вызова» вносит в это поле постоянные возмущающие дифференциации, которые и обеспечивают непрерывность социальных изменений. Посредством противопоставления практического и дискурсивного сознания автору удается отделить нерефлексивные миметические процессы по передаче практического знания от их рефлексивного осмысления, выделив таким образом два уровня в социальных процессах, несоответствие которых усложняет социальную динамику. На основании подобного понимания социального демонстрируется, как в зависимости от разницы условий разные сообщества могут выступать для человека основными, с которыми он преимущественно связывает свою идентичность, что открывает возможность в заключение сформулировать три основных практических вопроса, ответ на которые позволит спрогнозировать перспективы дальнейшего развития общества.

Совместное изучение эмоционального интеллекта и эмоциональной регуляции позволяет рассматривать как индивидуальные различия в понимании и управлении эмоциями, так и когнитивные процессы, с помощью которых осуществляется регуляция. Исследование способности к управлению эмоциями становится особенно актуальным применительно к подростковому возрасту, который отличается эмоциональной уязвимостью и риском возникновения отклоняющегося поведения, т.к. обусловливает особенности социально-эмоциональной адаптации. Фокус работы направлен на изучение способностей, относящихся к эмоциональному интеллекту, в соотношении с когнитивными компонентами эмоциональной регуляции, а именно способами и стратегиями реагирования, которые преобладают в поведении подростков. В исследовании приняли участие 72 респондента в возрасте 14–16 лет. В результате анализа данных показана специфика когнитивной регуляции эмоций и эмоционального интеллекта у детей старшего подросткового возраста. Респонденты из группы с высоким показателем развития эмоционального интеллекта чаще прибегали к эффективным стратегиям регуляции эмоций, а показатели использования деструктивных стратегий снижались. Участники с низким эмоциональным интеллектом примерно в равной степени прибегали к использованию эффективных и деструктивных стратегий. Было показано, что эффективное управление эмоциями сопряжено с использованием таких стратегий, как создание позитивного значения произошедшего события или переключение на более приятные мысли. Деструктивные стратегии регуляции эмоций имели отрицательные взаимосвязи с эмоциональным интеллектом: наибольшее количество корреляций выявили стратегии «Катастрофизация» и «Руминации», связанные также, согласно литературным данным, с проявлениями депрессии. Полученные результаты проясняют специфику взаимосвязей когнитивной регуляции эмоций и эмоционального интеллекта у старших подростков, а также позволяют уточнить вклад данных способностей в становление их психологического благополучия.

Обоснована важность социологического анализа информированности населения о психическом здоровье, обращаемости за квалифицированной помощью в случае ухудшения психического состояния, отношении к людям с психическими расстройствами как факторов, детерминирующих уровень психического здоровья. Показана целесообразность использования термина «компетентность в сфере психического здоровья» при оценке социальной обусловленности психического состояния. Определена противоречивая по направленности и содержанию трехкомпонентная структура компетентности в сфере психического здоровья. На основе анализа материалов социологических исследований раскрыты особенности проявления когнитивного, аффективного и поведенческого компонентов компетентности у лиц с различным состоянием здоровья. Выделены и описаны стереотипы общественного сознания (например, «депрессия — это проявление характера», «психически больной человек — непредсказуем и опасен», «обращение к врачам-психиатрам — крайняя мера»), которые существенно увеличивают социальную дистанцию между психически здоровыми людьми и людьми с расстройствами психики. Отмечаются взаимосвязь и взаимообусловленность процессов стигматизации и самостигматизации, а также невозможность решения проблемы коммуникации исключительно посредством формирования адекватного отношения к людям с психическими отклонениями в социальной среде. Автор предлагает использовать обобщенную характеристику определенных социальных групп, образовательная подготовка и активность которых позволяют повысить уровень компетентности населения в сфере психического здоровья. К таким социальным группам, в частности, отнесены медицинские работники, студенты средних специальных и высших учебных заведений. Практическую ценность имеют рекомендации в решении проблем компетентности в сфере психического здоровья, адресованные специалистам в области медицины, образования, психологии и социологии.

Рассматриваются ключевые характеристики интеграции молодых ученых в научные сообщества в контексте новых перспектив VUCA-мира. VUCA-мир понимается нами как время возможностей, в т.ч. возможностей проявления инициатив молодыми учеными, а также как мир тотальной неопределенности, где стремительность и неопределенность, постоянный поиск и смена различных стратегий становятся предпосылками успешного построения карьеры и карьерного роста. Эмпирическую базу анализа составляют 30 биографических интервью с молодыми учеными в городе регионального значения, молодом наукограде, крупном городе и городе федерального значения. Выдвигается гипотеза о важности горизонтальной интеграции молодых ученых в научные сообщества в молодых городах и инновационных городах, а также в крупном городе и городе федерального значения. Оценивается также роль города как актора, который формирует научные сообщества и стратегии взаимодействия и интеграции молодых ученых с научными сообществами. Особое внимание уделено смыслам научной карьеры и индивидуальной роли научных сообществ в карьере молодых ученых, а также стратегиям интеграции молодых ученых в научную карьеру. В качестве новых возможностей, которые возникают для ученых в VUCA-мире, рассмотрены изменения конфигураций стратегий как построения научной карьеры, так и интеграции в научные сообщества на локальном, всероссийском и мировом уровнях. Основной вывод статьи заключается в том, что на интеграцию и построение стратегий продвижения в научной карьере влияют как город, так и особенности ориентированности города в локальное научное сообщество, которое определяется наличием профильных дисциплин. Успешной стратегией, позволяющей использовать потенциал VUCA-мира, выступает горизонтальная интеграция молодых ученых, которая дает возможность максимально реализовать ресурсы VUCA-мира.

Представлены основные результаты организованной Удмуртским государственным университетом (г. Ижевск, Россия) в рамках международной онлайн-конференции «Актуальные проблемы практической и прикладной психологии в современной социокультурной ситуации» (30 ноября – 3 декабря 2020 г.) дискуссии, посвященной анализу новых вызовов, порожденных использованием современных цифровых технологий, и возникающих в различных сферах человеческой жизни виртуальных рисков. Одной из главных целей проведения конференции стало привлечение внимания властей к вопросам психологической профилактики суицидального поведения в регионе. Конференция была реализована в нескольких форматах и включала три симпозиума, секции для студентов и школьников, мастер-классы и обсуждение документального фильма. Участники дискуссий подчеркивали, что сочетание цифровых технологий и психологической практики (консультирования, терапии и т.д.) предоставляет специалистам новые возможности благодаря расширению поля профессиональной рефлексии за счет дополнительных смыслов. Было обозначено, что использование технологий искусственного интеллекта при первичном обращении, в базовой диагностике и психологической профилактике облегчает профессиональную деятельность практикующего психолога. Проанализирована значимость психологических эффектов повседневного применения цифровых технологий для поддержания субъективного благополучия, а именно регуляции внутреннего мира индивида и преодоления возможных трудностей. Кроме того, были отмечены перспективы трансдисциплинарного изучения эффективности различных образовательных форматов (очного, дистанционного, онлайн и др.) в связи с субъективным благополучием обучающихся.